Розовый Дождь

— Хммммм…  — протянул Люк, продолжая бежать. — Так получается, по-твоему, это я виноват во всех этих бедствиях, что ли? — тут он опять встал как вкопанный, оглядывая мрачные руины вокруг. — Я что ли? Я????

— Ты и не ты, — дипломатично пробормотал хитрый карлик. — Ты отбрасываешь слишком плохую тень…  — и тут карлик прикусил язык, сам испугавшись своей дерзости. Но Люк призадумался.

— Я не могу отбрасывать такую плохую тень! — вдруг после долгого молчания сказал он. — Либо я плохой и потому тень у меня такая, либо я хороший…  Нет, что-то не клеится, что-то не клеится…  не клеится…  — бормотал Люк себе под нос и уже не замечал притихшего карлика. — Но ведь Я — Свет, — наконец, быстро забормотал он, — который не может объять тьма, ведь Я — абсолютное совершенство, Я — радость…  Ведь Я — рожден для того, чтобы передать совершенство другим…  Если бы тогда…  если бы тогда…  если бы она…  я бы…  я…  Все было бы радостным, светлым, чистым и духовным…  Все…  было…  бы…  Нет, что-то не получается…  не получается…  — Люк спустил карлика на землю и присел на покрытую словно ржавчиной высохшей кровью лавочку и обхватил руками голову.

— Что…  не получается… ? — затаив дыхание спросил карлик, подкрадываясь на цыпочках к Люку и украдкой ощупывая его плечо — кожа была так горяча, что карлик едва не закричал.

— Понимаешь, тут логическое противоречие, которое ставит меня в тупик. Если Я — абсолютное совершенство, то я вообще не могу иметь никакой тени, а если Я её имею, значит, я не абсолют! Ведь в логике не может быть противоречий, не так ли? Ты же знаешь математику, карлик?

— Да, милорд, — прошептал карлик. — Но даже в математике бесконечность имеет «минус» бесконечность…  — и смущенно кашлянул.

— Дурак! — воскликнул Люк и вскочил — глаза его горели солнечным светом, а из уст вырывалось пламя. — Математическая бесконечность — это абстракция. Это не реальный абсолют, а просто следствие невежества твоего примитивного карличьего ума! Вы не можете объять своим умишком все числа, а потому придумали бесконечное число, чтобы скрыть от самих себя свою примитивность! Ваша бесконечность — хоть плюс, хоть минус — всего лишь иллюзия, выдумка, костыль для ваших тупых мозгов!

Люк в ярости схватился за лавку и швырнул её вперед — лавка пролетела несколько миль, и где-то далеко-далеко впереди раздался шум разбитого стекла.

— А Я — Я - реальный абсолют. Хочешь, я покажу тебе это, спалив тут весь этот жалкий город, а??????!!!!!!!!! — страшным голосом закричал Люк, ударив кулаком себя в грудь — при этом на землю из глаз посыпалось множество пылающих искр.

Но карлик, превозмогая страх и дикий жар, исходящий от Люка как от доменной печи, нашел в себе силы возразить:

— Но ведь ты не одолел Безликого…  Если бы ты был абсолютом, у тебя не было бы противников, равных тебе…

Этот простой аргумент опять поставил Люка в тупик, и он сразу же сник.

— Ты прав…  До проклятого Безликого я этого не знал…  А сейчас знаю…  Я не абсолют, если есть мой двойник, а раз я не абсолют, значит, я не могу быть совершенством, совершенным добром, совершенной красотой и всем прочим…  Я — просто одна из сил этого мира…  И как любая стихия — несу, пусть и потенциально, разрушение и зло…  Я…  — Люк утих и быстро стал остывать.

— Думаю, милорд, нам нужно поторопиться на встречу к тому мудрецу, Азаилу, о котором Вы так много говорили, может, он поможет Вам понять и объяснить то, что мучает Вас сейчас…

— Да, ты прав, Хрофт, — уже обычным голосом произнес Люк. — Азаил знает все. Больше Азаила знает только Создатель. И я отправлюсь к нему, даже если это будет стоить мне жизни!

С этими словами он опять водрузил на свои уже остывшие плечи рыжебородого карлика и побежал. Больше они на протяжении всего пути не разговаривали. Люк думал о своем, мрачно хмуря брови и что-то бормоча себе под нос, а карлик боялся его разозлить своими неуместными репликами. Да к тому же он прекрасно понимал, что его миссия уже выполнена — Люк стал думать в правильном направлении.

Наконец, города-призраки исчезли, равно как и мертвые леса, запахло живительной соленой влагой, а почва стала резко подниматься. И вот уже путники бегут по крутым всхолмьям, а внизу бушует вечно неспокойное, как бунтующий человеческий дух, море. Хрофту стало полегче — в движении моря чувствовалась незатронутая мраком из Леса жизнь, а Люк блаженно закрыл глаза и облизал губы:

— Соль…  Морская соль…  Мне это знакомо…  Марина, морская Дева Марина! Терпкая, как соль, непостоянная, как морская волна, ласковая, как подводные водоросли и опасная, как морская пучина…

Люк открыл глаза и побежал ещё быстрее, а карлику оставалось только гадать, о ком так странно говорил этот поистине самый странный человек, которого он когда-либо встречал в своей долгой жизни.

Вскоре берег стал более пологим, состоящим из известняковых холмов, изобилующих пещерами естественного происхождения.