Руанда: принять примирение. Жить в мире и умереть счастливым

Однажды убили верблюда. На собрании животных лев (король джунглей) попросил гиену разделить добычу. Она разделила на две части: одну для короля, а другую для остальных животных. Лев жестоко ударил гиену по лицу и выбил ей один глаз. Затем лев попросил лиса исправить раздел, и лис сказал: «Всё это для короля». Тогда лев спросил лиса: «Но где ты научился справедливости?», а лис ответил: «В глазе гиены я ей научился».

В конце концов, мне понравился процесс! Это был процесс по образу и подобию режима, как сказал журналист Жан Клод Мулиндахаби в день приговора. На самом деле, если мой приговор может подтолкнуть тоталитарный режим РПФ обнаружить свою суть, тогда те, кто до сих пор слепы от фанатизма и исторической лжи, поглощаемой более чем двадцать лет, узнают хоть немного правды, то я буду счастлив сидеть в тюрьме. Если все разногласия, которые у меня были с властью, нужны были, чтобы я обрел истинную свободу и настоящий мир в душе, тогда я снова скажу: «конфликты необходимы».

Но, скорее всего, если это тюремное заключение будет для меня возможностью научиться жить с отверженными людьми, теми, кто выброшен из общества, потому что обвинен в геноциде, прошлое которых напоминает об их неслыханных преступлениях и никогда – об их человечности, тогда мое место там. Это моя школа сострадания, прощения и истинного Примирения. Того, о чем я всегда пел. Это прощение и эта Любовь, которой я всегда учил, это часть их жизни. Какими бы ни были мои ошибки, мои провалы, мои преступления или моя невиновность, в тот момент и в том месте, где правит насилие, моё счастье быть на стороне притесняемых, но никогда не на стороне притеснителей.

Руанда и ее правители должны понять, что не так важен геноцид, как те, кто выжил, и нет большей заботы, как забота о жертвах и геноцидерах. Прежде всего, нужно быть человеком. Невозможно почитать смерть и угнетать выживших.

20. Жерар Ньомугабо, мой пропавший без вести друг, олицетворявший свободу

Я встретился с ним в 2011 году, когда пригласил ученого принять участие в моих телевизионных эфирах. На межрелигиозные дебаты, которые я проводил на руандийском радио и телевидении, я приглашал католических епископов и священников, протестантских пасторов и мусульманских муфтиев. Но мне также нужен был один атеист. Тот, кто обогатил бы дебаты иным взглядом на вещи.

Когда я встретил Жерера Ньомугабо при помощи Розины Уруменеши (друга по Фейсбук), я был счастлив найти того, кто оказался лучше моих ожиданий. Он верил в Бога, но не был ни христианином, ни мусульманином. Он придерживался традиционной руандийской религии. Как ученый и бывший профессор Национального университета Руанды, Жерар Ньомугабо, неженатый юноша, не имеющий детей и не собирающийся жениться, посвятил себя изучению истории Руанды, руандийской культуры и ее традиционных верований.

По его мнению, христианство не принесло ничего нового в Руанду, а лишь было идеологической и политической поддержкой колонизаторов. Сам я, конечно, буду всегда спорить с некоторыми его утверждениями, говоря, что, как христианин, я чрезвычайно ценю человеческие ценности, любовь к ближнему, прощение и уважение к человеческой личности; и мне неприятно находить в руандийской культуре эпохи монархии такие, например, обычаи: девушку, забеременевшую до свадьбы, убивали, бросая в реку, чтобы она не могла помешать выпадению дождя.

У меня было много горячих споров и много несогласия с Жераром перед тем, как я пригласил его на телевидение, но я считал, что такие дискуссии будут интересны многим руандийцам. Также я думал, что тот, кто не думает, как я, более полезнее, нежели тот, кто мыслит точно так же, как я. Мне нравятся обоюдоострые дебаты, поскольку они позволяют раскрепостить аудиторию. Дебаты – понятие почти неизвестное в Руанде, это прекрасная школа свободы, уважения к другому и к демократическим ценностям.

Несмотря на то, что я защищал со страстью мои убеждения и мою христианскую веру, весьма отличную от того, во что верил Жерар, он всегда был рад позвонить мне и сказать, что ему не хватает наших дебатов. Мы виделись всегда в отеле Top Tower в Кигали на последнем этаже, распивали бутылку Smirnoff, очень уместную после весьма насыщенного дня.