Рубикон Теодора Рузвельта

«Ручной» Мак-Кинли полностью устраивал американскую политическую элиту. Рузвельт был непредсказуем и опасен своей склонностью к реформам. Председатель Национального комитета Республиканской партии, крупный горнопромышленник, банкир и личный друг президента сенатор Маркус Ханна предложил изящный вариант: Рузвельт должен идти в связке с Мак-Кинли. Старый сенатор («Дядюшка Марк») терпеть не мог «чертова ковбоя» и узрел возможность вывести его из игры, но в качестве вице-президента США.

Как писал Василий Верещагин, сенатор Ханна состоял «в должностях и виночерпия, и хлебодара республиканцев при избрании нового президента». Формально Марк Ханна предложил Рузвельту «повышение» — второй по значению в табели о рангах пост. При этом Теодор покидал губернаторское кресло в Олбани, чем порадовал консервативное лобби Нью-Йорка. Такая рокировка — со штатного уровня на федеральный — поначалу смутила Рузвельта. Впрочем, существовала партийная дисциплина, подкрепленная закулисной мощью отлаженной кадровой машины «партии власти». На республиканском съезде в июне 1900 года «герой Сан-Хуана» легко получил номинацию, а затем — все сто процентов голосов за свою кандидатуру. Газеты написали о триумфе полковника на съезде.

Очень скоро Теодор Рузвельт осознал допущенную им политическую ошибку. Пост вице-президента совершенно не соответствовал его темпераменту. На протяжении всего XIX столетия в этой должности перебывали столь заурядные политические фигуры, что их прозвали «забытыми людьми». У вице-президента не было определенных государственных обязанностей, и в ходу была циничная вашингтонская поговорка: «Вице-президент главенствует в Сенате и ждет смерти президента». На Капитолийском холме единственная прерогатива вице-президента весьма ограничена: формальный глава верхней палаты обладает правом голоса лишь в одном случае — если голоса сенаторов разделятся поровну. Текущими же делами управляет выборный председатель Сената pro tempore.

Мавр сделал свое дело: за время шумной президентской компании Теодор произнес более шестисот речей в пятистах городах и поселках в двадцати четырех штатах. Он сыграл отведенную ему роль «имиджевого дополнения» президента Мак-Кинли и должен был отправиться на почетную церемониальную должность. Еще в XVIII веке Бенджамин Франклин придумал ироническую форму обращения к вице-президенту: «Ваше излишнее превосходительство».

В американской конституции нет ограничений на количество сроков, которые может занимать вице-президент (в отличие от введенных в 1948 году двух сроков для президента США). Хозяин Белого дома Мак-Кинли с прохладой относился к чересчур энергичному и честолюбивому полковнику и держал его на расстоянии.

Конституционное служение Рузвельта длилось всего четыре мартовских дня 1901 года, после чего Сенат был распущен на каникулы до декабря. Вице-президент отложил деревянный молоточек председателя и мог заниматься чем угодно. Все чаще Теодор оставался в Ойстер-Бей в кругу семьи, учил дочерей истории и верховой езде. Близкие стали замечать в нем признаки ипохондрии, которую не могли излечить любимые книги и охота, орнитология и альпинизм. Этот полный сил «необъезженный мустанг» остановился на полном скаку. Мчаться было некуда. Писатель Марк Твен однажды пошутил, что потерял двух друзей: один ушел в море, другой стал вице-президентом.

Весной 1901 года открылась Панамериканская выставка в городе Буффало, штат Нью-Йорк. Рузвельт участвовал в церемонии открытия этой самой большой и помпезной экспозиции Западного полушария. Президент Мак-Кинли посетил выставку 6 сентября и вопреки предостережениям охраны встретился с публикой в павильоне «Храм музыки». В очередь желавших приветствовать главу государства встал 28-летний безработный Леон Чолгош, потомок польских иммигрантов из Детройта. Он был радикальным сторонником анархизма и находился под сильным впечатлением от личного знакомства с известной русской анархисткой Эммой Голдман. Чолгош уже неделю как жил в Буффало, надеясь увидеть и убить президента, «врага всех трудящихся».

Поляк встречал президента на вокзале в Буффало и слушал его выступление в городе, но не смог приблизиться на расстояние выстрела. Теперь настал его час. Правая рука стоявшего в очереди в «Храме музыки» Чолгоша была обмотана белым платком, скрывавшим короткоствольный пистолет «Айвер-Джонсон» 32-го калибра. Позднее охранник Мак-Кинли говорил, что не увидел пистолета из-за плотной толпы, а сам он пристально следил за двухметровым чернокожим официантом, стоявшим позади Чолгоша.

Когда Мак-Кинли протянул руку своему убийце, тот выстрелил в президента дважды. Первая пуля попала в пуговицу на животе Мак-Кинли и прошла по касательной, но вторая достигла цели. Президент устоял, его подхватили под руки. Пуля пробила желудок и почку и застряла в мягких тканях. Чолгош пытался выстрелить в третий раз, но стоявший сзади чернокожий официант Паркер сбил его кулаком с ног. Мак-Кинли, видя, что охрана избивает пойманного на месте террориста, тихим голосом успел сказать: «Полегче с ним, ребята».