Рубикон Теодора Рузвельта

Под нескончаемым проливным дождем «комарадас» искали в лесу подходящее для изготовления каноэ дерево. Наконец под радостные крики в лагерь волоком доставили ствол десять метров длиной и полтора метра в диаметре. Теперь предстояла изнурительная работа по выдалбливанию и выжиганию ствола изнутри для придания ему формы узкой лодки. Рондон дал своим людям всего четверо суток на изготовление каноэ, поэтому «комарадас» работали не только днем, но и ночью при свечах. Их мокрые спины и распухшие руки превращались через пару часов работы в кровоточащие раны, на которых паслись полчища гнуса.

Кандидо Рондон, опытный офицер и исследователь, прекрасно понимал, что не может дать никакой поблажки своим людям. Он не раз находился в джунглях между жизнью и смертью, и малейшие признаки упадка духа или отсутствия субординации могли обернуться катастрофой для всего предприятия. Рондон исповедовал железную дисциплину как в отношении своих офицеров, так и нанимаемых для экспедиций местных жителей. Многие отказывались участвовать в его походах даже за тройную плату.

Люди, не занятые изготовлением каноэ, пытались подстрелить дичь в лесу. Теодору Рузвельту с добычей не везло. В молодости он был неплохим охотником несмотря на близорукость. Во все путешествия Рузвельт брал с собой от восьми до десяти пар пенсне, тщательно упакованных в разных местах его багажа. В бразильских же тропиках от дорогих нью-йоркских очков оказалось мало проку: стекла из-за стопроцентной влажности постоянно запотевали, а ливни, обрушивавшиеся по многу раз в день, делали полковника практически незрячим.

13 марта 1914 года люди Рондона закончили работу над лодкой. Потребовалась мускульная сила всех двадцати двух участников экспедиции, чтобы отнести ее к берегу реки Сомнения. После обеда каноэ было спущено на воду, и экспедиция продолжила свой путь. Тяжело нагруженные лодки опасно низко сидели в воде, хотя «комарадас» искусно обходили то и дело возникавшие водовороты и заторы. Казалось, судьба хранила вновь обретавших надежду людей. К концу дня показались небольшие буруны, которые решили пройти с ходу. Мириады речных сюрпризов казались им меньшей опасностью по сравнению с риском голодной смерти в джунглях. Как писал Рузвельт, «выбирая из двух зол, мы решили проплыть через пороги».

Вечером следующего дня, устраиваясь на ночлег, все чувствовали себя триумфаторами. Экспедиция без потерь проплыла почти десять миль, преодолев при этом шесть порогов. «У нас случались неудачи, — написал в дневнике орнитолог Джордж Черри. — Но следующий день приготовил нам настоящую трагедию».

Река Сомнения

15 марта экспедиция стартовала в семь утра. Первые три мили удалось пройти по идеально гладкой воде. Река бесконечно петляла, не позволяя всматриваться вдаль, и вскоре опять явственно послышался нарастающий рокот порогов. Рио да Дувида разделилась на два рукава, оставляя посередине небольшой остров. Сразу же за ним оба потока обрывались водопадами. Преодолеть такое препятствие каноэ были не в силах. Рондон дал команду причаливать к левому берегу.

Полковник Рондон отправился на рекогносцировку на близлежащие холмы, а Кермит Рузвельт решил доплыть до острова посередине реки в надежде найти безопасный проход у противоположного берега. Вместе с гребцами Жуао и Симплисио он добрался до этого островка — увы, лишь для того, чтобы убедиться, что и правый рукав непроходим для лодок.

На обратном пути, когда каноэ Кермита почти достигло берега, неожиданно возникший водоворот отбросил его к середине реки. Лодку понесло к обрыву. Жуао бросился в воду в надежде удержать каноэ с помощью каната. Течение сбило его с ног, лодка перевернулась и исчезла в бурлящей воде.

Все участники экспедиции бросились вдоль берега к подножию водопада в надежде спасти людей. Теодор Рузвельт словно лишился дара речи, но то, что увидел полковник вместе с другими, не требовало слов: близ водопада среди камней плавали щепки каноэ его сына.

Кандидо Рондон немедленно отправил на розыски спасательную партию. Через некоторое время в грязи на берегу они отыскали тело Рузвельта-младшего. Отец бросился к нему и радостно перевел дух, обнаружив, что Кермит дышит. Придя в себя, сын поведал, что из последних сил боролся с течением, пока не увидел низко свисавшую ветку, за которую чудом сумел зацепиться. Вскоре отыскали раненого, но живого Жуао. Потом нашли разбитое весло и один ящик с консервами.

«Симплисио утонул», — короткая запись в дневнике бразильского полковника. Так как погибший молодой гребец не имел семьи, Кандидо Рондон и Теодор Рузвельт договорились по окончании экспедиции переслать оба своих жалования матери Симплисио.

Джордж Черри, проведший в дебрях Южной Америки около двадцати лет, был в тот день более многословен. «Гибель человека всегда трагедия, — писал он. — Потеря же каноэ и запаса продуктов — не меньшая трагедия для оставшихся членов экспедиции».