Рубикон Теодора Рузвельта

Рузвельт в этот день находился в штате Вермонт на слете охотников и рыболовов. По получении телеграммы о покушении он немедленно приехал в Буффало, где собрались члены президентского кабинета. Мак-Кинли спешно прооперировали на месте, в медпункте-времянке, где не было электричества, так что ассистенту хирурга пришлось зеркалом направлять солнечный луч в оперируемую зону. Из раны извлекли обрывки одежды и зашили найденное прободение желудка, но пулю отыскать не смогли. Примечательно, что на той же Панамериканской выставке впервые демонстрировался рентгеновский аппарат для медицинских целей, однако хирурги не доверились новейшей технологии.

Уильям Мак-Кинли

Поначалу казалось, что Мак-Кинли пошел на поправку. Он был в сознании, самостоятельно принимал жидкую пищу. Президента перевели из больницы в дом Джона Милберна, президента Панамериканской выставки. Публикуемые врачебные бюллетени были полны оптимизма: «Состояние здоровья президента становится все более удовлетворительным», «Вероятность неблагоприятных изменений неуклонно снижается».

10 сентября, ввиду явного улучшения состояния Уильяма Мак-Кинли и после благоприятных прогнозов врачей, отпала необходимость в круглосуточном дежурстве вице-президента. Рузвельт отбыл к семье в горный Адирондак. Во второй половине дня 13 сентября, когда его нашла новая телеграмма из Буффало, Теодор был на полпути к вершине горы Марси. Рузвельт позднее вспоминал: «Я интуитивно понял, что проводник принес печальные новости… Я хотел стать президентом, но не таким путем».

Мак-Кинли был еще жив, хотя гангрена внутренних органов стремительно развивалась. Президенту назначили кислород и адреналин, чтобы стабилизировать пульс. Ненадолго пришедший в сознание больной сказал врачам: «Бесполезно, господа — я думаю, мы должны позвать священника».

В надвигавшихся сумерках Рузвельт за два часа прошел шестнадцать километров по горной тропе до ближайшего населенного пункта, где смог найти подводу. В горах Адирондак уже наступила ранняя осень, с обильными дождями и густыми туманами. Дорога раскисла, ночное путешествие становилось опасным. Почти в полной темноте подвода со взмыленной лошадью и Рузвельтом остановилась у порога небольшой гостиницы для туристов. Вице-президент попросил хозяина гостиницы Майка Кронина доставить его на ближайшую железнодорожную станцию Норт-Крик, находившуюся в двадцати километрах от гостиницы. Гонка до станции запомнилась Кронину на всю жизнь. В кромешной тьме, на узкой и скользкой горной дороге, где то и дело камни из-под колес экипажа срывались в невидимый обрыв, даже хорошо знавший дорогу возница натягивал поводья. Рузвельт же требовал мчать во весь опор.

Майк Кронин вспоминал своего пассажира как совершенно спокойного, немногословного человека, который, придерживая сползающие от тряски очки, время от времени произносил: «Если ты не боишься, то гони быстрее». Никогда за свою жизнь, даже в погожие летние дни, Майк Кронин не смог повторить за такое же время бешеную полуночную скачку в распутицу.

Еще до рассвета Теодор появился на станции Норт-Крик. Личный секретарь Рузвельта Уильям Лоуб, ожидавший его с официальным печальным сообщением и со специальным курьерским поездом, с тревогой взирал на босса. Перед ним, в чужом плаще на два размера больше, заляпанный дорожной грязью, стоял новый американский президент.

Курьерский состав развил максимальную скорость. В окне мелькнула непокоренная вершина Марси. У Рузвельта было несколько часов, чтобы привести себя в порядок после бессонной ночи и осмыслить происходящее. Он стал двадцать шестым по счету и самым молодым в американской истории главой государства. Предыдущие сорок два года жизни воспитали в нем немало лидерских качеств. Но какие стратегические задачи должен поставить перед страной новый президент? Что необходимо сделать в первую очередь? Кто из политической элиты может стать его союзником? Какова международная роль Америки в обещавшем быть драматичным ХХ столетии?

Местные власти перекрыли все железнодорожное сообщение по ходу литерного поезда, но гонка сквозь утренний туман при отсутствии сигнализации на путях была по-прежнему опасной. Через два часа езды раздался жуткий визг тормозов, вещи попадали со своих мест, охрана схватилась за оружие. Поезд столкнулся на разъезде с фермерским фургоном. К счастью, обошлось без жертв, но полчаса ушло на расчистку путей. Мнительные люди расценили бы это происшествие как дурное предзнаменование. Главный пассажир снова погрузился в раздумья. Рузвельт понимал, что у него не так много политического времени: новые президентские выборы должны были состояться через три года. Что он сможет оставить стране, если проиграет на следующих выборах?