Рубикон Теодора Рузвельта

В Буффало Теодор остановился в доме давнего знакомого Энсли Вилкокса. Квартал был оцеплен полицией. Предполагали, что у террориста Чолгоша могли быть сообщники. Рузвельт посетил особняк Джона Милберна, где покоилось тело Мак-Кинли, переговорил с членами кабинета. Церемонию президентской присяги решили провести в доме Вилкокса. Прибыл федеральный судья Джон Хэйзел. Хозяин дома одолжил президенту приличествующие случаю смокинг, брюки и крахмальную манишку — по счастью, хозяин и гость были одной комплекции. Некоторые аксессуары, в том числе большой черный цилиндр (у Теодора была очень крупная голова), позаимствовали у соседей Вилкокса.

Инаугурация Рузвельта была самой короткой в американской истории. Помимо членов администрации Мак-Кинли и хозяев дома, присутствовали несколько репортеров. Фотографировать им не разрешили. В библиотеке дома Вилкокса Теодор Рузвельт повторил за судьей слова президентской присяги, а затем произнес очень краткую речь, пообещав выполнять свои обязанности «с честью и достоинством».

Когда с формальностями было покончено, новый президент решил выйти на свежий воздух. Его немедленно окружили четверо полицейских. Рузвельт оскалился: «Я не желаю создавать прецедент прогулок под охраной!» Полицейские отошли на некоторое расстояние. Президент не стал проводить никакого особого расследования действий полиции и телохранителей Мак-Кинли. Рузвельт был фаталистом. «Я не боюсь, что меня застрелят. Это профессиональный риск, который для любого публичного человека является нормальным и естественным. Я одиннадцать лет каждый день был готов к тому, что в меня будут стрелять», — написал Рузвельт другу Сесилу Спринг-Райсу в декабре 1912 года, после того, как сам получил пулю в грудь.

Дом Вилкокса в Буффало, где Рузвельт принял президентскую присягу

29 октября 1901 года анархиста Леона Чолгоша казнили на электрическом стуле тремя разрядами по 1800 вольт. Его тело растворили в кислоте. Позднее Теодор Рузвельт издаст указ, запрещающий анархистам и другим радикалам въезд в страну. В честь двадцать пятого президента США назвали гору Мак-Кинли на Аляске, высочайшую вершину Северной Америки (в 2015 году ей вернут историческое индейское название Денали).

Роберт Тодд Линкольн, бывший военный министр и посол США в Великобритании, написал Рузвельту: «Я не поздравляю вас, ибо видел изнанку президентской мантии и не думаю о ней как о завидном одеянии». Роберт, старший сын президента Авраама Линкольна, повидал «изнанку мантии», как никто другой. 15 апреля 1865 года он сидел у постели отца, получившего смертельное ранение в вашингтонском театре. Спустя шестнадцать лет, летом 1881 года, он стоял рядом с президентом Дж. Гарфилдом, когда того настигла пуля на столичном вокзале. В день покушения на Мак-Кинли Роберт Тодд Линкольн посетил Панамериканскую выставку, но находился в другом павильоне. После трех президентских смертей сын Линкольна считал, что отмечен неким историческим проклятием, поэтому более не участвовал в политической жизни и избегал личных встреч с новыми хозяевами Белого дома.

Библиотека в доме, где прошла церемония инаугурации

Из притихшего Буффало поезд с гробом Мак-Кинли и членами президентского кабинета отправился в столицу. На вашингтонском вокзале их встречали черный креп, белые венки, конный кортеж с траурными плюмажами, сверкающие позументы гвардейцев. Вслед за лакированным черным катафалком новый президент въехал в Белый дом.

Люди в лесу

В марте 1914 года у потерявшей две лодки и застрявшей на берегах Рио да Дувида экспедиции Рондона-Рузвельта оставались две возможности: трудный путь пешком через бескрайние джунгли или изготовление нового большого каноэ. Первый вариант означал почти неминуемую гибель экспедиции от истощения и болезней — бразильская сельва знала множество таких историй. Выдалбливание нового каноэ с помощью примитивной индейской технологии означало опасную задержку экспедиции. По подсчетам офицеров Рондона, даже при самой жесткой экономии провизии могло хватить только на три недели пути. Изготовление каноэ обычно занимало неделю.

Существовала еще одна причина, заставлявшая людей с беспокойством всматриваться в джунгли. Они явно были не одни. Полковник Рондон предполагал, что эти места населены первобытными племенами, которые никогда не имели контакта с цивилизацией. Лес по-прежнему выглядел пустынным, хотя за две недели водного похода время от времени попадались следы человеческого обитания: разрушенный мост из лиан, расчищенная поляна у реки и странным образом загнутые ветки на их пути. Возможно, то был сигнал пришельцам, что они должны покинуть чужую территорию. «Никто не отходил от лагеря без винтовки даже на десять метров», — записал в дневнике Теодор Рузвельт.