Рубикон Теодора Рузвельта

Многим казались чудачеством как наличие в кабинете Рузвельта глобуса внушительного размера, так и некоторые из его геополитических доктрин. Для того чтобы американские корабли могли быстро и безопасно попасть из Атлантического океана в Тихий, Теодор Рузвельт решился строить Панамский канал. В тот же год Россия отправляла на выручку своей попавшей в западню тихоокеанской эскадре лучшие силы Балтийского флота. Для этого десятки крейсеров и броненосцев под командованием контр-адмирала З. Рожественского должны были пройти через три океана.

Японцы к тому времени с невиданной для европейцев яростью штурмовали укрепления Порт-Артура. Командующий Ноги потерял под стенами русской крепости двух сыновей. У погибших солдат, которых японцы не могли кремировать, вырезали «Адамово яблоко» и эта маленькая косточка («нодо-батоке» — «маленький Будда») высылалась родственникам.

В феврале 1905 года «желтые макаки», как называл противника даже в официальных бумагах Николай II, заставили русскую армию отступить в генеральном сражении при Мукдене после трех недель боев. До начала Первой мировой войны Мукден был крупнейшим сухопутным сражением в человеческой истории. У царя и авантюристов из «партии войны» осталась надежда только на мощный русский флот, который должен был добыть Николаю лестное звание «адмирала Тихого океана».

27 марта Теодор Рузвельт приказал послу Соединенных Штатов в Петербурге Джорджу фон Ленгерке Мэйеру добиться аудиенции у царя. «Высочайшая аудиенция» Мэйера у Николая II, на которой присутствовала императрица Александра Федоровна, состоялась 12 апреля. Американский посол передал предложение Рузвельта о посредничестве в деле «установления почетного и прочного мира». Николай, за которым настроенная на ведение войны до победного конца императрица, по словам Мэйера, «следила, как кошка», был уклончив, ответив лишь, что рад услышать совет президента. Затем император переменил тему.

Рузвельт возмущался нерешительностью Николая II в вопросе вступления в переговоры с японцами, говорил, что тот оказался «неспособным вести войну», а «сейчас не способен заключить мир». Проправительственные газеты Петербурга и Москвы писали, что «узкоглазые» пребывают в ужасе от идущей в Японское море русской армады. Сергей Витте был иного мнения. С горькой иронией он писал в мемуарах: «Государь по свойственному Ему оптимизму ожидал, что Рожественский перевернет все карты войны. Ведь Серафим Саровский предсказал, что мир будет заключен в Токио, значит только одни жиды и интеллигенты могут думать противное…»

В эскадре Рожественского имелось 12 броненосных кораблей, включая четыре новейших броненосца типа «Бородино». Объединенный русский флот представлял своего рода «плавучую крепость», ощетинившуюся во все стороны стволами тяжелых орудий (по количеству превосходивших японские почти вдвое). Скорость движения этой «крепости» принципиального значения не имела, чем и объясняется решение оставить в эскадре тихоходные транспорты. Тяжелые громады лучших броненосцев России медленно приближались к Корейскому проливу, где затерялся малоизвестный остров Цусима.

18 апреля 1905 года японский посланник в Вашингтоне К. Такахира попросил Рузвельта выступить от имени США с официальным предложением о мире. Президент сразу же поставил перед Японией предварительное условие: соблюдать в Китае принцип «открытых дверей» и эвакуировать по окончании войны свои войска из Маньчжурии. Япония дала требуемые обязательства в официальной ноте от 24 апреля 1905 года. При этом Страна восходящего солнца получила право на аренду Ляодунского полуострова с Порт-Артуром (по договоренности с Китаем). Таким образом, Рузвельт еще до окончания войны наметил основные контуры мирного договора.

Президент США одновременно произвел дипломатический зондаж на предмет посредничества европейских держав в деле заключения мира. В Старом Свете единства не было: Франция и Германия поддерживали Россию, Англия выступала союзницей Японии. Рузвельт к тому времени определился с собственной позицией: «Для нашего покоя уничтожение России как восточноазиатской державы было бы… несчастьем». Он предсказывал, что чрезмерное возвышение «империи Ниппон» будет означать, что Соединенные Штаты в будущем ожидает столкновение с Японией.

Даже после падения Порт-Артура Николай II продолжал игнорировать любые предложения о мире. Если бы царское правительство пошло тогда на переговоры, условия соглашения могли быть куда более легкими, и десятки тысяч русских, погибших при Ляояне, Вафангоу, Сандепу и Мукдене, остались бы в живых. Но под сенью лип Царского Села все еще грезили о «мире, который продиктуют в Токио».