Рубикон Теодора Рузвельта

Крупнейшее в морской истории Цусимское сражение произошло 14 мая 1905 года, в десятилетнюю годовщину коронации Николая II. По случаю «высокоторжественного дня» и в предвкушении боя личный состав с утра переоделся в парадную форму, на кораблях подняли праздничные флаги. Японский командующий адмирал Х. Того, выйдя на перехват «белых дьяволов», поднял флажный сигнал «Z»: «Судьба империи зависит от этой битвы. Пусть каждый приложит все силы». Сам командующий Того, в парадной форме с самурайским мечом, находился во время боя на небронированном мостике, демонстрируя презрение к смерти.

Спустя час с небольшим после начала сражения флот Рожественского был дезорганизован и не смог оказать достойного сопротивления, а сам раненый адмирал со своим штабом вскоре попал в плен. Остатки эскадры в конце дня и ночью добивали японские миноносцы. Из 38 русских кораблей во Владивосток прорвались только яхта «Алмаз» и два миноносца. Шести кораблям (в их числе знаменитой в будущем «Авроре») удалось уйти в нейтральные порты, где они были интернированы. Русская эскадра потеряла убитыми и утонувшими более пяти тысяч человек. Взятыми в плен и интернированными оказались более девяти тысяч матросов и офицеров. Японский флот в ходе боя потерял три торпедных катера, потери убитыми и ранеными составили менее двухсот человек.

Через три дня после Цусимы из Токио вновь обратились к Рузвельту с просьбой о посредничестве в мирных переговорах. Дипломатические усилия президента США требовали соблюдения исключительной конфиденциальности. Только личный секретарь президента Лоуб и жена Эдит знали о запросе японцев. Госдеп оставался в неведении. В обстановке строжайшей секретности Рузвельт призвал в Белый дом русского посла графа А. П. Кассини. Он попросил посла передать царю его, Рузвельта, частное мнение, о том, что дальнейшее ведение боевых действий «абсолютно безнадежно для России», и что если Его Величество согласится с идеей проведения мирной конференции, он надеется склонить к этому японское правительство.

Зная о российских придворных интригах, Рузвельт сомневался, что у посла Кассини хватит мужества передать его предложение во всех деталях. Поэтому президент вновь приказал американскому послу в Петербурге срочно добиться еще одной аудиенции у российского императора и «продублировать» предложение о переговорах.

Настойчивость американского посла вызвала изумление министра иностранных дел графа Ламздорфа. Император находился в Царском Селе и вместе с семьей намеревался праздновать день рождения супруги. В подобных обстоятельствах царь никогда не принимал иностранных послов. Но Джордж Мэйер проявил «американскую настойчивость»: его дело не терпело отлагательства. Послу поручено от лица президента США передать новое предложение лично российскому само держцу.

В два часа следующего дня Мэйер встретился с царем один на один и изложил тому соображения Рузвельта. Николай пообещал подумать. Посол знал, что подобный ответ царя, скорее всего, означает вежливый отказ или опасную затяжку времени. Тогда Мэйер испросил разрешения зачитать послание Рузвельта слово в слово. По протоколу время аудиенции истекло, но царь продолжал безмолвно сидеть. Николаю сообщили содержание телеграммы Рузвельта заранее (в Петербурге еще в 1904 году взломали код американской дипломатической службы). Посол не знал, что накануне в Царском Селе состоялось военное совещание, на котором великие князья и часть генералитета высказались за немедленное заключение мира. Наконец император произнес: «Если мое решение останется в абсолютном секрете как в случае отказа Японии, так и в случае ее согласия на переговоры, я соглашаюсь с планом президента».

9 июня Рузвельт опубликовал официальную ноту правительства США главам России и Японии с предложением «в интересах всего цивилизованного мира сойтись для переговоров, чтобы положить конец этой ужасной и прискорбной борьбе». Обе страны, «сохранив лицо», выразили согласие на американское посредничество. Рузвельт поначалу хотел созвать встречу в Гааге или Женеве, но воюющие стороны обоюдно предпочли Вашингтон. Выбор в конечном счете пал на курортный городок Портсмут на атлантическом побережье в штате Нью-Хэмпшир — подальше от удушливой столичной жары, интриг европейских посольств и назойливых вашингтонских репортеров.

22 июля 1905 года Рузвельт с интересом разглядывал посетившего Сагамор Хилл высокопоставленного представителя Российской империи. С. Ю. Витте был старше Рузвельта на девять лет. Опиравшийся на трость, но сохранивший стать Сергей Юльевич на две головы возвышался над посланниками Японии. Карьера Витте в русском чиновном мире считалась поразительной: из титулярных советников — одним скачком сразу в действительные статские советники, на министерский пост; провинциальный дворянин, получивший право доклада в «чертогах русского царя».