Рудная черта

Из распахнутого тёмного зева торчал край мощной пружины. Рядом — рычаги, переплетённые друг с другом толстые ремни и распорки, что снизу удерживают немалую тяжесть на весу. Как приоткрытую дверь. Или, уж скорее, люк. И ведь не очень глубоко. Через край саркафага, пожалуй, и дотянуться до того механизма можно. Не рукой — так мечом.

А там, ниже, под плитой, под ворочающей её тайной машиной…

Ход? Лаз?

Небольшая лестница в несколько ступенек. А что дальше — Бог весть. Может, ход уводит во внутреннюю цитадель, может, на крепостной двор, а может, и вовсе за внешние стены, а то — и за замковую гору.

Ну что ж, по крайней мере, выяснилось, каким образом Бернгард объявился в склепе, не встретившись с ратниками у входа. Видать, весь тевтонский замок пронизан потаёнными ходами, о которых не подозревает даже однорукий кастелян. И ведь до чего хитро придумано! Кому придёт в голову, что под закрытым саркофагом покоятся не останки доблестного орденского брата, павшего в боях с нечистью, а спрятан потаённый лаз. Ну, даже если и придёт… Весь механизм, ворочающий многопудовый каменный люк, укрыт под плитою, внизу. А как опустится плита, да как ляжет на место — ничего, кроме махонькой щёлочки, куда и кинжального острия не просунуть, не останется. По всему видать, снизу только эта дверца и открывается. А сверху, снаружи, из склепа — никак. Потому-то, небось, и оставил её магистр приподнятой — чтобы ускользнуть, ежели что. Так же быстро, тихо и незаметно, как он сюда и проник.

Да, умён и хитёр Бернгард. С таким нужно держать ухо востро. Даже сейчас. А то, вон, уже подбегают кликнутые Всеволодом бойцы, а Чёрный Князь в тевтонском одеянии отчего-то спокоен и невозмутим, словно и не тревожится ничуть.

А ну как, в самом деле, не тревожится? А ну как предусмотрел Бернгард всё заранее и обезопасил себя? А ну как в тайном ходе под саркофагом ждут его зова верные подельники? Преданные рыцари. Или нечисть какая-нибудь… Другие — неведомые ещё Всеволоду замковые упыри…

Что ж, пусть ждут.

Всеволод оскалился. Нет, мастер Бернгард, нет, тварь поганая, не надейся на помощь. И сам ускользнуть не рассчитывай.

Резко перегнувшись через край открытого саркофага, Всеволод что было сил, обрушил меч вниз. Молниеносный и страшный рубящий удар, каким проламывают и шлемы, и черепа, пришёлся по механизму, расположенному под приподнятой плитой-люком.

Клинок достал пружину, выбил подпорку. Закалённая сталь в серебряной насечке рассекла что-то ещё — сухое деревянное. И упругое кожаное. Податливое.

Звон и треск. Грохот упавшей каменной глыбы. Стук захлопнувшегося люка. Облачко пыли в пустом саркофаге.

Есть! Получилось!

Путь, которым проник сюда Бернгард, теперь отрезан. Тайный ход — захлопнут и запечатан намертво. И не подцепить уже с этой стороны тяжёлую плиту, не поднять нипочём. Теперь выход из склепа только один — через длинную галерею между гробницами, по которой спешат к Всеволоду его спутники. И кто отсюда выйдет живым — большой вопрос.

Что? Не ждал такого поворота, Бернгард?

— Напрасно! Ох, напрасно, русич…

В голосе Чёрного Князя слышалось недовольство, переходящее в угрозу. А вот страха по-прежнему не было.

Всеволод отступил ещё чуть дальше. И ещё чуть. Не нужно сейчас переть на рожон. Сейчас нужно дождаться своих ратников и навалиться сообща. Всеволод настороженно следил за противником. И гадал, захочет ли Чёрный Князь, прикрывающийся тевтонским плащом, теперь, когда всё… когда много чего открылось, убивать носителя сильной крови? Станет ли понапрасну проливать драгоценную кровушку Изначальных на плиты усыпальницы? Или повременит?

Секунды летят. Время, когда ещё можно настичь и сокрушить противника в скоротечном бою один на один — уходит.

Но магистр всё не нападает. Не идёт за отступающим Всеволодом, не преследует.

Бернгард не спешит. Только головой качает. И обнажённый клинок в руке тоже: туда-сюда.

Призванные десятники — уже совсем близко. Топот, звон. И факельный свет, разгоняющий тьму склепа…

— В чём дело, воевода?! — это пробасил над ухом подоспевший первым Фёдор.

— Мастер Бернгард?! Что случилось?! — а это через плечо Всеволода кричит своему магистру однорукий Томас.

Кричит, лезет вперёд.

Всеволод не мешает — пропускает.

Ну, конечно… Вместе с русскими дружинниками прибежали и прочие. Все, кто ждал у входа в склеп. Тевтонский кастелян. И шекелисы — Золтан с Раду тоже здесь. И татарский юзбаши Сагаадай. И волох Бранко с факелом. Да, все в сборе… Толпятся между саркофагами. Не понимают ничего. Таращат глаза.

— Мастер Бернгард, как вы здесь оказались?!

Бернгард молчит. Бернгард даже не взглянул на кастеляна, Бернгард сверлит глазами Всеволода. Томас же, очутившись между воеводой союзников и орденским магистром, растерянно вертит головой, смотрит то на одного, то на другого. На обнажённые мечи в руках одного и другого. Бледнеет. Тянет из ножен свой клинок. Поворачивает к Всеволоду искажённое лицо.

— Русич! Ты посмел поднять руку на магистра?!

— В самом деле… — озадаченно шепчет Фёдор. — Ты в своём уме, Всеволод? Это ж их старец-воевода. Убрал бы мечи от греха подальше, а?