Рудная черта

Два меча бессильно отскакивали от одного, неизменно оказывавшегося на их пути. Один клинок успевал парировать и отбивать двойные выпады и финты, но сам при этом всерьёз не разил. Пугал порой обманными движениями, имитировавшими атаку, и всё же пока Бернгард лишь оборонялся. Пока Чёрный Князь не нападал по-настоящему.

Непробиваемая веерная защита, которую Бернгард выстраивал легко и играючи, заранее предугадывая каждое движение противника, свидетельствовала о немалом мастерстве и воинском уменье. О великом опыте свидетельствовала эта защита или о сверхъестественном боевом чутье, которое одно лишь и сможет заменить такой опыт.

Прав был старец Олекса, дававший Всеволоду урок безжалостной рубки перед Эрдейским походом. Трижды прав! Верно говорил, что Чёрный Князь четырёх-пяти добрых бойцов в сече стоит. Да чего там пяти — такое ощущение будто с добрым десятком противников рубишься. Даром, что у тебя самого два меча в руках, а у врага — один только. Зато эвон как управляется Бернгард своим одним. Воздух гудит! И мелькающая сталь с серебром обращается в непреодолимую преграду.

Вот клинок тевтонского рыцаря… Нахтриттера… Рыцаря Ночи… Чёрного Князя… Шоломонара… мелькнул и отбил меч справа. А вот — встретил секущий удар Всеволода слева. А вот — внизу просвистел, у самых колен. И захотел бы магистр-Князь — непременно скосил бы. А вот — и сверху, над головой, над самой макушкой. А вот — и сзади. Только успевай поворачиваться. Вертись. Крутись…

Всеволод вертелся. Крутился. Наседал на Бернгарда как мог, как умел, как был обучен. Бил, рубил, колол. Быстро, не жалея сил. Не думая о накатывающейся усталости. О растекающейся по руками и ногам свинцовой тяжести.

Мудрый старец-воевода из родной Сторожи предупреждал ещё и о том, что такого противника следует одолевать сразу, первым же натиском. На измор потому как такого не возьмёшь. Сам измотаешься, а тварь Тёмного обиталища — не утомишь. Особенно если тварь эта — Чёрный Князь.

Нападать на такого надо с первых же секунд и быстро-быстро разить с обоих рук, без устали, покуда сил достанет.

Всеволод нападал. Разил. И — не попадал. И — не поражал. Бернгард уходил от его ударов. А когда не уходил, то отражал. А уж как отражал! Не всякий на ногах устоит после этакого отшиба.

Всеволод пока держался, только порой отшагивал поневоле. На пол шага, на шаг. А то и дальше отлетал вслед за отбитым мечом. Не отпуская, впрочем, рвущейся из пальцев рукояти: старец Олекса учил, что терять оружие в бою с нечистью — вовсе уж последнее дело.

Выбрав момент, Всеволод рубанул двумя мечами одновременно, что было сил. Ну, нельзя же, в самом деле, выдержать такое?

Оказалось — можно: добрая немецкая сталь, подставленная под его клинки, отразила и этот сокрушительный двойной удар. Снова отбросила Всеволода. Как мальчишку, с которым на ристалище потехи ради забавляется опытный ратник-ветеран.

В спину уткнулось что-то тупое и твёрдое. Саркофаг! Ну что ж, хоть тыл будет прикрыт от стремительных серебристых высверков и стальных вызвонов Бернгардова меча. А впрочем, к чему? Зачем? Однажды в учебном бою на Стороже могучий дуб тоже прикрывал Всеволоду спину, а старец-воевода отучал полагаться на что-либо, кроме собственных мечей. Велел не влипать спиной в дерево или камень, а постоянно нападать самому. Нападать, нападать, нападать…

И то ведь верно! В каменном гробу — Эржебетт лежит и кто знает, что на уме у Чёрной Княгини. Хоть и стиснута она осиной, хоть и обездвижена полностью, но не уютно всё же сражаться, когда сзади ещё одна тёмная тварь.

Оттолкнувшись спиной от саркофага, Всеволод снова ринулся на противника. И снова не достиг цели.

Только непрекращающийся звон стали о сталь. И резкая боль в кистях.

И — ничего больше.

Что ещё советовал ему Олекса? Каков был главный урок последнего учебного боя? А урок не хитрый. И запомнить его не трудно: не дай тёмной твари до себя дотянуться. Не дай добраться. Иначе — конец.

Меч Бернгарда, правда, ещё не коснулся Всеволода ни разу. Но была ли в том заслуга обоерукого воина, не умевшего пробить двумя клинками защиту одного? Вряд ли. Бернгард просто не хочет его смерти. Он даже поранить всерьёз его не пытается. И словно говорит об этом без слов. Всем этим боем говорит.

Ладно, пусть так.

Учтём.

Используем.

И раз уж такое дело… Всеволод атаковал опять — яростно, ничуть более не заботясь о защите. Только бы достать тварь!

Достать бы! Только!

Вышло не так. Иначе всё вышло. Случайно и непредсказуемо. Нелепо. Ох, и подшутила же над ними обоими насмешница-судьба в этом неправильном поединке, где с самого начала всё шло наперекосяк, не так как надо, не так, как привычно.

Нет, не он в итоге достал Бернгарда.