Рудная черта

Белёсое тело. Лысая шишковатая, будто в грибных наростах, голова. Оскаленная пасть. Ненавидящие глаза. Жаждущие утоления неутолимой жажды. Но не безумные и не бездумные, как раньше. В глубине умирающих зрачков явственно читается осмысленное выражение. Более сильное, чем ненависть и жажда. Пробуждённое чем-то, кем-то…

Неестественный для такой твари взгляд. Но то ведь сейчас, наверное и не её вовсе, а чужой разум просматривается в затуманивающемся взоре.

Да, так и есть! Чёрный Князь! Ещё один Шоломонар, ворвавшийся в этот мир.

Всеволод брезгливо стряхнул с меча корчащуюся тварь и обратил оружие против других упырей.

Проклятье! Если здесь, на нижних ярусах замка творится такое, что же тогда происходит наверху?!

Бернгард уже призвал помощь. Молчаливые умруны вклинились между людьми и упырями. Оттеснили одних от других, насколько это было возможно в узкой подземной галерее. Но, похоже, продолжать битву в крепостных подземельях не входило в планы тевтонского магистра.

— Отходим, русич! — Бернгард потянул Всеволода от лаборатории. — Эржебетт оставим здесь. Лидерка закрыта сталью и серебром. Надеюсь, до неё не доберутся…

Всеволод покосился на вход в склеп. Туда упыри, в общем-то, и не рвались. Упыри сейчас наседали на умрунов.

— Там, за поворотом, есть решётка, — продолжал убеждать Бернгард, указывая на противоположный конец галереи. — Ключ — У Томаса. Можно перекрыть проход. Решётка задержит Пьющих. А нам всем нужно подниматься наверх, пока путь свободен. Надо остановить Властителя, иначе Пьющих не одолеть.

— Ну, так поднимайся! Останови, если знаешь как! — отозвался Всеволод.

И пожелал про себя — искренне, страстно: «Чтоб вы там наверху оба… друг дружку… насмерть». О, это был бы самый предпочтительный исход!

Прежде чем Бернгард успел что-либо сказать в ответ, очередная волна многоголосого упыриного завывания пронеслась по подземелью. Вой даже заглушил шум битвы. Причём, на этот раз звук доносился с противоположного конца галереи. Твари лезли в подземелье не только через дымоход алхимической лаборатории. Часть их прорвалась через верхние галереи.

— Ох, не вовремя! — скривился Магистр. — Придётся прорубаться с боем.

— Да уж пробьёмся как-нибудь! — хмыкнул Всеволод.

С мёртвой дружиной это, наверное, будет не трудно.

— Пробьёмся, — согласился Бернгард. — Ты, главное, не отставай. И в драку не лезь. Помни — нам нужна кровь Изначальных. Твоя кровь. Не позволяй проливать её зря.

Ну конечно! Кровь Изначальных — вот о чём больше всего печётся магистр.

— Не беспокойся, — хмуро ответил Всеволод. — Специально смертушки искать себе не стану.

Видимо, выцеженное сквозь зубы обещание не удовлетворило Князя-магистра.

— Бранко, присмотри за русичем, — обратился Бернгард к волоху. — Выведи его отсюда живым и невредимым. А я поведу своих рыцарей вперёд — расчищать дорогу. Томас, ты перекроешь галерею решёткой. Как выберетесь наружу — сразу ступайте в донжон. Там безопаснее. Я велел Конраду уводить туда людей, если совсем плохо станет. А, судя по тому, что творится здесь, дела наверху неважные.

Волох кивнул. Однорукий кастелян растерянно захлопал глазами. Всеволод лишь сплюнул в сердцах. Его обставляли няньками ну прямо как дитё неразумное!

— За мной! — Бернгард, взмахнув мечом, увлекая мёртвую дружину во мрак подземной галереи.

Кто-то из умрунов, видимо, по приказу магистра подхватил короткий обрубок факела, рассечённого валашской саблей. Мертвец понёс плюющийся искрами огонь, не щадя пальцев в кольчужной перчатке и не чувствуя боли.

Темнота отступала перед неживой дружиной. Быстро, безмолвно, но вовсе не бесшумно за Властителем-магистром следовали мёртвые рыцари. Много рыцарей, длинной цепочкой.

Топот ног, звон доспехов…

Закованные в посеребрённую броню снаружи и пропитанные серебром изнутри, специально обученные разить нечисть, но сами ставшие нечистью, умершие и поднятые из небытия вновь, подвластные воле своего магистра больше, чем при жизни, и обретшие со смертью неуязвимость, недоступную живым, они бежали, огибая стороной тёмных тварей, выплеснутых из лаборатории.

Валявшийся в стороне факел Фёдора освещал мёртвую дружину снизу. И вновь по стенам и сводам метались и плясали огромные, чудовищные тени. Тени колыхались, переплетались, сливались друг с другом. И, казалось, по подземелью бежит не отряд воинов, а быстро-быстро ползёт единое многоногое, многорукое существо. Гигантская сколопендра, облачённая в броню и ощетинившаяся сталью.

Пожалуй, это была хорошая подмога тем, кто дрался наверху. Но способна ли она переломить ход битвы? Сейчас что-либо сказать на этот счёт было затруднительно.

Глава 16

— Русич, пора уходить, — поторопил Бранко.

Ненависть к волоху уже ушла, осталась лишь досада. Всё-таки, как ни верти и что ни говори, а была у Бранко своя правда. Не личной выгоды ради и не из страха за свою шкуру пошёл он в услужение к Чёрному Князю-магистру. Да и Всеволод ведь сам только что заключил с Бернгардом союз. Пусть временный, пусть вынужденный, но заключил же!

Так вправе ли он после этого судить волоха?