Рудная черта

Вырванные из лап смерти, одиночки и небольшие группки гарнизонным ратников примыкали к магистру, не особенно интересуясь, кто это такой несокрушимый и неуязвимый, следует вместе с Бернгардом. Это спасённые будут выяснять позже. А пока для этого нет ни времени, ни возможности. Обстоятельства не располагали к расспросам. Упыри наседали со всех сторон. Шёл бой и нужно было сражаться.

Дружина Бернгарда множилась. Переставала быть мёртвой. Смешивалась с живыми защитниками Сторожи. И с каждым пройденным отрезком пути обращалась в силу более грозную, чем была прежде.

— Если мастер Бернгард соединится с привратной стражей, — вслух прикидывал Конрад, — А потом вместе с ними обойдёт крепость по кругу, собирая уцелевших. И если все они вернутся к донжону. В общем, путь тогда проклятая нечисть попробует взять нас до рассвета!

«Проклятая нечисть»?

— Эх, знал бы ты, Конрад, кто такой Бернгард и кто идёт за ним, — Всеволод не удержался от не совсем уместного в данных обстоятельствах замечания.

Конрад поморщился.

— Вообще-то мне тут уже всякое понарассказывали, — тевтон выразительно покосился на Сагаадая и двух шекелисов. — Чему верить, а чему нет, я ещё не решил, но одно знаю точно: мастер Бернгард и рыцари, которых он вывел из подземелья, появились вовремя. Без них Стороже не выстоять и на них теперь вся надежда. Этой ночью они на нашей стороне, русич. И я готов до рассвета биться с ними бок о бок. А уж после, когда встанет солнце, будем разбираться. И уверяю тебя, то же самое сейчас скажет любой. Сейчас льётся кровь и решается судьба обиталища, а значит, всё упрощено до предела. Нахтриттер — враг. И его тёмные твари — враги. А тот, кто выступает против врага — союзник. И давай не будем больше об этом. Утром, когда отобьёмся… если отобьёмся — поговорим. Сейчас — не нужно.

Всеволод промолчал. Он смотрел вниз.

Серебряные умруны в тевтонских плащах рубились в первых рядах. Живые защитники Сторожи помогали мёртвым — шли следом, добивали раненных тварей, принимали на копья и клинки упырей, пытавшихся обойти с флангов и тыла, бросавшихся со стен, выскакивавших из окон и дверей.

Чёрный Князь пришлого упыриного воинства, пытался помешать Бернгарду, собиравшему рассеянных защитников в один кулак. Теперь Князь кружил над крепостным двором, раз за разом направляя своего крылатого змея в лабиринт тесных улочек. Только вот добиться он пока ничего не мог. Из узких проходов под крытыми осиной строениями выцарапать врага было не так-то просто. Ни мечом-серпом, ни драконьим хвостом-кистенём не достать. Зато можно пообломать крылья и расшибиться на лету.

По-хорошему посадить бы сейчас Шоломонару своего гада на крыши, да спешиться самому. Но, видать, осина мешает. Да и несподручно, наверное, Чёрному Князю управлять снизу таким воинством. Сверху — куда как удобнее.

И тёмный Властитель управлял. Странно вот только как-то. Непонятно. Упыриный Князь зачем-то отводил своих кровососов от почти взятых стен и почти павших башен. Упыри спешно покидали и замковый детинец. Уходили через разбитые ворота, сползали вниз по стенам. Живая белёсая волна отхлынула от донжона. Никто больше не лез через заборало, никто не совал когтистые руки в бойницы.

Отступление?

Нет — перегруппировка сил.

Почти вся упыриная рать, хозяйничавшая в крепости, теперь втягивалась в узкие проходы внутреннего замкового двора. Преграждала дорогу Бернгарду, окружала…

Числом решили взять магистра и его отряд?! Но ведь и это будет непросто. Путанный лабиринт крепостного двора — не чистое поле. В полной мере использовать здесь численное превосходство невозможно. Куда большее значение имеют сейчас ратное мастерство каждого отдельного бойца, умение держать общий строй и добрая серебрённая сталь в руках.

Отряд Бернгарда, наткнувшись на новую преграду, лишь замедлил движение, но не увяз, не остановился. Мертвецы из склепа пёрли вперёд с тупым упорством и механическим каким-то безрассудством, не свойственным живым.

В ускоренном, но при этом чудовищно размеренном ритме поднимались и опускались мечи и секиры. И после каждого дружного взмаха в дождь, падавший сверху, тугими фонтанами снизу брызгала чёрная кровь. Упыриное отродье ряд за рядом ложилось в жидкую грязь, будто сорная трава, скошенная опытными косцами.

Только вот по мере приближения к Серебряным вратам, и мёртвая дружина Бернгарада и примкнувшие к ней живые воины поднимались всё выше и выше, будто всходили по ступеням незримой лестнице. Уже до окон теснившихся вокруг построек поднялись. Ещё немного — и до дверных притолок доберутся. А там — и до крыш недалеко.

Вот именно — до крыш!

Всеволод вдруг осознал замысел противника. Замысел простой и жестокий, действенный и эффективный, незатейливый и страшный. Завалить проходы трупами. Не так, как навалено сейчас повсюду — разбросанными бессмысленными грудами — а продуманно, целенаправленно, единой, пологой, но неуклонно растущей горой.