Рудная черта

А мгновение спустя и сам пришлый Шоломонар падает навзничь.

Замертво.

И по-прежнему не понятно — почему?! Почему оружие магистра так легко пробивает броню, которую не могут одолеть клинки Всеволода?!

— Зря ты влез, русич, — в голосе Князя-магистра слышалось раздражение и крайняя степень неодобрения. — Я бы и сам…

— Не сомневаюсь, — не дослушав, перебил Всеволод.

Его взгляд метнулся с ровнёхонького лезвия Бернгардова меча на глубокие изломы, украшавшие чёрный серповидный клинок, лежавший возле трупа поверженного Властителя.

Ещё немного — и Бернгард попросту перерубил бы оружие противника. А после и самого противника. В общем, всё верно: Бернгард и сам бы… всё сам бы сделал магистр…

Но всё-таки — почему? Почему только ему… его мечу такое под силу?!

Глава 43

Упыри — те немногие, что ещё оставались в разверстом проёме между мёртвых вод, шипя и скалясь, отступали за порушенную черту. Лишившись Властителя и получив избавление от чужой воли, тёмные твари спешили назад — в родную тьму. Даже здесь, на озёрном дне, укрытом густой тенью и плотным туманом от рассеянных лучей заходящего уже солнца, они чувствовали себя неуютно. Порождения тёмного обиталища предпочитали дожидаться ночи по ту сторону кровавой границы, и бледные тела одно за другим исчезали в зияющем разрыве. Твари переходили черту и словно растворялись в клубящейся зеленоватой дымке между мирами.

Ну, вот и всё.

Исчезли. Растворились.

Все.

И, вроде бы, можно, наконец, спокойно запирать Проклятый Проход. Вроде, некому уже помешать. Но странно: радостного подъёма от этой победы Всеволод не испытывал. Зато ощущал невесть откуда взявшуюся тревогу. Хотя почему невесть-то? Очень даже весть…

Между мёртвых вод висело тягостное молчание.

И в душе ворошилось нехорошее предчувствие.

Нет, смерти, как таковой, Всеволод не боялся. Ему не страшно было излить свою кровь на рудную черту. Если потребуется — хоть всю, хоть до последней капли. Для того ведь он, собственно, сюда и пришёл. А вот те, кто с ним… Для чего они здесь? На самом деле — для чего?

Что сейчас на уме у Бернгарда?

Поднявшего забрало и улыбающегося…

Слишком уж дружелюбно улыбающегося. Как никогда прежде.

Всеволод тоже откинул защитную личину шлема. Утёр пот. Огляделся. Несколько уцелевших серебряных умрунов, да Чёрный Князь в тевтонском одеянии — вот кто был с ним сейчас на дне Мёртвого Озера, в узком извилистом проходе, укутанном густым зелёным туманом и стиснутом студнеобразными стенами. Мутными, высоченными, колышущимися, закрывающими и берег и солнце.

А нет ли в том ошибки?

Роковой, непоправимой?

Бернгард уже вложил меч в ножны. Всеволод прятать клинки не спешил. Держал в руках, чуть опустив, но так, чтобы при необходимости, при малейшей опасности можно было поднять и ударить.

— Бой окончен, русич, — усмехнулся магистр, — Чего ты так вцепился в мечи?

— Потому что до сих пор не услышал от тебя правдивого ответа… — хмуро сказал Всеволод.

— Ответа на какой вопрос? — то ли в искреннем, то ли в деланном удивлении поднял брови Князь-магистр.

— Чем мои мечи отличаются от твоего, Бернгард? Я бы хотел узнать это прежде, чем мы начнём закрывать рудную черту.

— Ну, хорошо. Если хочешь — узнаешь…

Магистр улыбнулся ещё шире. Нарочитая, демонстративная приязнь так и сквозила во всём его облике. Но вот глаза Бернгарда оставались холодными и настороженными. Значит, ненастоящая эта приязнь? Значит, за показным дружелюбием кроется что-то иное?

— Вообще-то не в мечах дело, русич.

— Но и не в крови Властителей, ведь так?

— Так, — согласился Бернгард.

— Тогда в чём же?

— Да всё в том же. В тебе.

— Во мне?!

— В твоей крови.

Опять кровь?! Опять его кровь? Но здесь-то она при чём?!

Ошеломлённый Всеволод поневоле сконцентрировалось всё своей внимание на Князе-магистре. На его скалящейся — и вовсе уже не столь дружелюбно — физиономии.

А вот мёртвых рыцарей Бернгарда он как-то упустил из виду. На какой-то миг он попросту забыл о них.

И поплатился.

— Взять его! — кратко и тихо приказал Бернгард. Настолько тихо, что Всеволод даже не был уверен, что приказ этот вообще прозвучал вслух.

Но те, кому он предназначался, его расслышали.

Два одновременных удара — справа и слева. Над самыми эфесами опущенных мечей. Били внезапно и сильно. Булавой и секирой. Били так, что мечей нипочём не удержать. Простенький, но эффективный приём, позволяющий вмиг обезоружить бойца, потерявшего бдительность.

Звон-звон… Выскользнувшее из пальцев Всеволода оружие умруны Бернгарда ловко подхватили на лету. Оба мечи как по волшебству исчезли с глаз долой.

И всё! И нет даже засапожника за голенищем.

— В чём дело, Бернгард? — потребовал объяснений Всеволод. — Боишься, что я буду сопротивляться? Думаешь, откажусь лить кровь на рудную черту?

— Извини, русич, но мне, по большому счёту, нет дела до этой дурацкой черты, — отмахнулся Бернгард.

— Что?! — Всеволод подобрался, готовясь к прыжку.

— Я привёл тебя сюда не для этого.

— Не для этого? Ты что, не собираешься…

— Не собираюсь, — покачал головой Бернгард. — У меня другие планы на твою кровь.