Рудная черта

Чудовищное лицо — человеческое, но с нечеловеческими зубами — придвинулось почти вплотную. Пасть шевельнулась. Кривой, частокол изогнутых клыков раздвинулся в жутком… жутчайшем подобии улыбки. Теперь слова Бернгарда сопровождали скрежещущий звук и сухое клацанье. Видимо, такой рот был не очень приспособлен к разговорам. И всё же Бернгард говорил:

— Не бойся, русич, и не дёргайся понапрасну. Тогда больно не будет. Немного неприятно разве что. Но обещаю не причинять тебе лишних страданий. Мучить тебя мне сейчас ни к чему. Сейчас мне нужна только твоя кровь.

Всеволод всё же дёрнулся. Бесполезно! Умруны держали его крепко… Цепко… Мёртво держали.

Меч Бернгарда подцепил и рассёк завязки кольчужного воротника, чуть-чуть оцарапав при этом кожу. Затем Князь-магистр вложил клинок в ножны. В мече он больше не нуждался. Теперь-то ему хватит клыкастой пасти.

И ничего тут не поделать. Ну, разве что…

Всеволод плюнул в сердцах. Под поднятое забрало твари. В насмешливые щёлочки глаз, в которых уже просыпалась и проступала Жажда…

Увы, плевком нечисть не остановить!

Бернгард сорвал с него шлем, схватил за голову. Сжал, как в тисках. Осторожно, не торопясь, вонзил клыки в открытую шею.

Действительно, боли почти не было. Зато ощущения обострились необычайно.

Всеволод явственно почувствовал, как кончики — одни лишь кончики двух, пока только двух, самых больших и самых длинных — клыков вошли под кожу. Аккуратно раздвинули переплетение упругих жилок. Зажали тугую, судорожно пульсирующую яремную вену, не спеша, однако, вспарывать тонкие стенки.

Потом послышался чавкающий звук.

Первые капли, первый ручеёк — пока ещё слабый, не подгоняемый напором из вскрытых жил, заструился в клыкастую пасть. Бернгард начинал кровавую трапезу, как заядлый гурман, сначала пробуя вожделенную влагу на язык.

Но едва распробовав…

— А-а-а! — крик.

— У-у-у! — вопль.

Яростный. Дикий. Жуткий. Отчаянный.

С перекошенным лицом и окровавленной пастью, Чёрный Князь отпрянул от жертвы, отплёвываясь, отфыркиваясь и подвывая, будто побитый пёс.

Бесценная Смешанная кровь стекала по серебрённому доспеху, пробуждая в клубах зеленоватого тумана пугливые завихрения и разливаясь у ног Всеволода. Но это, казалось, уже не волновало Бернгарда.

— Когда? Он? Тебя? — отрывисто и злобно спрашивал Чёрный Князь сквозь клацанье и скрежет. Душимый гневом, или, быть может, чем-то ещё, он дышал тяжело и надсадно. Всеволод понял: что-то пошло не так. Замысел Бернгарда не удался. Но в чём? И почему?

— Когда? — повторил Чёрный Князь. — Он? Тебя?

— Кто — он? — прохрипел Всеволод. — Что — меня?

— Тот, чью кровь я пролил вместе с твоей. Пролил и испил… чуть не испил…

— Кто? — Всеволод недоумевал и тревожился Всеволод. — Что?

— Твой мастер! Твой старец-воевода! Твой Властитель… твой будущий Властитель. Когда он наложил свою печать на твою кровь?

— Старец Олекса?! — Всеволод оцепенело уставился на Бернгарда, вмиг позабыв и о цепких руках мертвецов, и о стекающем из-под скулы тёплом ручейке. — Властитель?! Свою печать?! На мою кровь?!

— Да! Да! Да! — трижды выплюнул Чёрный Князь. — А ты полагал, что Пьющий-Властвующий оберегает только один проход между мирами?

— Олекса?! — у Всеволода вовсе перехватывало дыхание. — Он — тоже?!

Не может быть! Хотя… Откуда тогда это неуловимое сходство между русским старцем-воеводой и тевтонским магистром, бросившее в глаза ещё при первой встрече с Бернгардом?

— Я говорил тебе, что не я один прорвался в этот мир. И я говорил, что проникшие сюда Властители заинтересованы в его защите не меньше вас, людей. Я говорил, а ты не услышал сказанного, русич.

— Но старец Олекса!

Кто бы мог подумать!

— Да, и старец Олекса! Уж поверь мне на слово…

Всеволод начинал верить. И этому — тоже. По всему выходило: лгать Бернгарду сейчас нет никакой нужды.

Глава 46

— Глупец! — всё сокрушался Князь-магистр. — Какой же я глупец! Я-то полагал, что Олекса не знает легенды о Срединном Дите! Я считал, что если он прислал сюда обоерукого и если не пришёл сам, значит, ему не ведома сила Смешанной крови. Я думал, это подарок судьбы. И я ошибся. Но как я мог предвидеть такое…

— В чём? — хрипло спросил Всеволод. — В чём ты ошибся, Бернгард? И чего не смог предвидеть?

— Твой мастер… твой старец-воевода… он совершил немыслимое. Невероятное. То, чего с живыми людьми никто не пытался сотворить раньше. Раньше просто не было такой нужды. Не могло быть…

— Что со мной сделал Олекса?! — требовал ответа Всеволод. — Что, Бернгард?!

— Он поступил с тобой как с Летуном, русич. Не испив тебя, он впустил свою кровь в твою.

Секунда на осмысление. И — новые вопросы:

— Но когда?! Как?!