Рудная черта

Ратников было много. Втрое, а, может быть, и вчетверо больше чем умрунов Бернгарда. Все бойцы — в русских доспехах. Посеребрённых. Надёжных. Защищающих тело с ног до головы. Лица, кстати, тоже закрыты. Опущенными забралами, защитными масками, железными личинами, мелкокольчатыми бармицами…

Возможно, кого-то из этих воинов Всеволод знал. Возможно, знал многих. Возможно — всех. Но радости от встречи с ними сейчас он не испытывал ни малейшей. Слишком пустыми и бесстрастными были глаза за смотровыми прорезями. Неживыми были эти глаза. В чём — в чём, а уж в этом-то Всеволод разбираться научился. И он уже не сомневался, что серебрённая броня укрывает мёртвые лица. Олекса тоже привёл с собой умрунов. Невесть что текло в их жилах, но только не обычная человеческая кровь. Впрочем, оно и понятно: живым воинам с живой тёплой кровью трудно было бы пройти через Эрдейские земли.

А эти вот прошли…

Бернгард исподлобья смотрел на Олексу, скрежеща выпирающими клыками.

— Ты з-з-знал? — по-змеиному прошипел Князь-магистр. — О С-с-срединном Дите?

— Кое-что, — Князь-воевода развёл руками.

— И ты пометил Смешанного?

— А, по-твоему, я должен был позволить тебе воспользоваться его кровью?

— Ты изловчился сделать это втайне от него?

— А зачем было ставить его в известность?

Удивление Олексы прозвучало — искреннее некуда.

— Такого никто не делал раньше.

— Что ж, кому-то следовало начать.

— О таком никто и помыслить не мог!

— Именно поэтому я и начал. И именно поэтому ты ни о чём не догадался, Бернгард.

Всеволод, по-прежнему находившийся в цепких руках мертвецов, ошарашено смотрел то на Олексу, то на Бернгарда. Эти двое говорили о нём. Говорили так, будто его самого здесь не было вовсе. И говорили такое…

— Значит, всё это — правда, Олекса? — простонал Всеволод.

Старец-воевода, наконец, обратил взор в его сторону. Всеволод не заметил в холодных глазах ни сочувствия, ни насмешки. В таких знакомых и незнакомых глазах.

— Если я скажу «нет» — ты мне поверишь?

«Нет» сказал Всеволод.

Глава 47

Больше на него не смотрели, и с ним больше не разговаривали. Чёрные Князья не отводили глаз друг от друга. Бернгард — ненавидящих. Олекса — насмешливых.

— Каков был твой замысел? — Бернгард задал вопрос, которого, наверное, никак не мог не задать.

— Тебе действительно нужно это растолковывать? — осклабился старец-воевода. — Ну, хорошо. Расскажу вкратце… Моя кровь в крови Всеволода не способна была быстро подчинить его волю, зато она сделала из него прекрасного лазутчика. Его глазами и его ушами я видел и слышал всё, что происходило вокруг него. Благодаря ему, я наблюдал за твоей Сторожей и за тобой. Наблюдал и делал выводы.

— Только наблюдал? — не поверил Бернгард.

— Да. За жизнь Всеволода я не беспокоился. Он был лучшим воином моей Сторожи, я лично обучал его боевым премудростям. В схватке с людьми и в битве с нелюдью Всеволод мог за себя постоять. А тот, кто попытался бы вкусить его крови или плоти, поперхнулся бы первым же куском. Или глотком, как это случилось с тобой. Не надо, не надо, Бернгард… Не скрежещи зубами, не переживай так. Если тебе от этого станет легче, то знай: я тоже совершил большую ошибку. Мне пришлось изрядно поволноваться из-за вашей лидерки. Эржебетт заморочила голову Всеволоду, но не обманула меня. Я прекрасно понимал, что Пьющая-Любящая способна за несколько ночей вобрать в себя всю силу Смешанной крови. Просто взять силу Всеволода на любовном ложе, без кровопускания и кровопития. В этом случае даже моя кровь не уберегла бы его.

Я не рассчитывал, что Всеволод встретится с лидеркой. Я и предположить не мог, что через проход между мирами, за который бьются Властители, сможет прорваться Любящая. Любящая — не Исполняющий, лишившийся хозяина. Любящая — гораздо опаснее и много коварнее. Властвующие попросту не пустили бы её в этот мир. Откуда мне было знать, что именно она разрушила границу обиталищ и вошла сюда первой, ещё до Набега. Как я мог догадаться, что она устроит засаду на подходе к Серебряным Вратам. Впрочем, меня успокоило твоё пристальное внимание к этой девчонке. Ну, а когда ты взялся за неё всерьёз, я понял: силу Смешанной крови ты ей не отдашь. Эта сила и эта кровь нужны были тебе самому.

— Как ты оказался здесь? — глухо спросил Бернгард.

— Всё очень просто, — пожал плечами Олекса, — После отъезда Всеволода я обзавёлся дружиной вроде твоей.

Всеволод сжал зубы. Он не ошибся! За спиной Олексы стояли такие же мертвецы, как и умруны Бернгарда. Ну, или почти такие же.

— Я испил воинов, оставшихся в Стороже, — продолжал Бернгард. — Дал им свою кровь и пробудил в них Ток. Жидкого серебра, правда, у меня не был, поэтому жилы своих новых дружинников я наполнил другим раствором.

— Каким? — Бернгард покосился на ратников Олексы.

— Осина, — охотно пояснил старец-воевода. — Твой Ток гонит по венам твоих рыцарей серебряную водицу. А мой — взвар из осиновых листьев, почек, коры и сердцевины, замешанный на осиновом же соке. У меня был хороший травник и знахарь, Бернгард…

Дядька Михей! Всеволод сразу догадался, о ком идёт речь. «Был», значит?..