Рудная черта

— Он по моей просьбе варил осиновое зелье котлами и бочками, а потом заготавливал настой необходимой концентрации. Бедняга полагал, что это запасы на случай Набега, чтобы поливать со стен всякую хм-м-м… нечисть…

Олекса осклабился.

— С собой, правда, я его брать не стал. Знахарь был старый, да и воинскому делу не обучен. От такого в бою проку мало. А мертвецов латать — сам знаешь — дело нехитрое. С этим и без лекаря управиться можно.

«Знахарь был старый». «Был»… Эх, Михей-Михей!

— Осиновый Ток — не серебряный, конечно. Не столь надёжная защита. Насквозь Пьющих взвар из осины не прожжёт, но всё же силушки возьмёт у них изрядно. Он и из моей-то крови, пущенной в жилы испитых ратников, вытягивал всю силу в два счёта. Вытягивал и растворял в себе… А мне ж того и надо. Оглянуться не успеешь, а пробуженный Ток уже струится вовсю. Потому, кстати, и новую дружину я собрал так быстро. Ну а как собрал — покинул Сторожу и отправился вслед за Всеволодом…

Покинул Сторожу? В такое время?! Всеволод вспомнил давние слова Олексы: «Если граница обиталищ рушится в одном месте — то трещать начинает повсюду» Врал, выходит, старец-воевода? Может, да, а может… может, и нет. Если Олексу привело сюда нечто, что является для него более важным, чем судьба людского обиталища. Собственная судьба, к примеру.

— До Эрдея добрался без особых приключений, — продолжал старец-воевода. — Расположился неподалёку от твоего, Бернгард, замка. Но — на достаточном расстоянии, чтобы твои рыцари во время дневных вылазок не обнаружили моих дружинников. Ночью нас и вовсе никто не беспокоил. Пьющие-Исполняющие, лишившиеся хозяина, сами никогда не нападут на Властвующего. Ратники с осиновым взваром вместо крови им тоже ни к чему. А Властители из-за рудной черты, могли достать меня и мою дружину, только миновав Серебряные Врата. Но вряд ли бы Властитель без штурма обошёл крепость, где есть живая кровь. Мы заняли небольшой монастырь. Есть один такой на полпути от Германштадта до Серебряных Врат.

Есть… Всеволод знал. Помнил.

— Вот там я и ждал.

— Чего? — сверкнул глазами Бернгард.

— Пока ты сам выполнишь работу, которую никогда бы не позволил сделать в своей вотчине мне, — улыбка Олексы стала шире. — Ты медлил, ты долго и основательно готовился, ты внимательно присматривался к Всеволоду. Терялся, наверное, в догадках, знаю ли я старую легенду о Срединном Дите и его потомках или нет. А если знаю, то почему прислал к тебе обоерукого и не приехал сам. Но подвоха ты всё же не почувствовал.

Ты нашёл способ открыть мёртвые воды днём, ты пробился за кровавую черту, ты заманил сюда Всеволода. Мне оставалось лишь прийти вовремя и закончить начатое тобой. Вообще-то, я полагал, что найду здесь твой труп. Думал, ты не удержишься от соблазна и сполна хлебнёшь крови Всеволода. И — отравишься моей… Уж не знаю, что тебя спасло — осторожность, ставшая привычной умеренность в пище или, наоборот, гурманские пристрастия, побудившие тебя растянуть удовольствие, но это тоже была моя ошибка. Которую, впрочем, нетрудно исправить. Ты не находишь?

Угрозу, прозвучавшую в голосе Олексы, Бернгард проигнорировал.

— Ты пришёл сюда, чтобы испить Смешанного? — угрюмо спросил Князь-магистр. — Ты не намерен ждать его перерождения в верного раба?

— Я бы рад, — с демонстративным сожалением развёл руками Олекса, — Но, боюсь, на это потребуется слишком много времени. Человек — не Летун. Его подчинить кровью сложнее. Особенно, если этот человек — потомок Срединного Дитя и если в его жилах течёт особая сила. А ведь Набег уже вступает в заключительную стадию. Властители уже прорываются через черту. При сложившихся обстоятельствах я могу и не дождаться момента, когда Всеволод полностью покорится моей крови и моей воли. Да, Бернгард, я пришёл испить его.

— И уйти? Из этих миров — в третий?

— И уйти. Попытаться, по крайней мере.

— Мы бы могли договориться, Олекса… — осторожно предложил Бернгард. — Мы могли бы войти в новый мир вдвоём. Если бы… если бы ты пропустил туда и меня. Так будет легче покорять неизведанное обиталище.

Олекса покачал головой:

— Так его надолго не хватит. А я намерен жить в нём долго и ни в чём себе не отказывать.

— Но ведь потом у нас будут другие миры!

— И у каждого из нас их будет вдвое меньше, если мы отправимся в этот путь вместе. А как много этих миров в итоге окажется — я ещё не знаю. И насколько они будут полнокровны — тоже. А главное, я не доверяю тебе. Нет, Бернгард. Двум Властителям всегда будет тесно, сколькими бы мирами они не обладали. Кровью и властью трудно делиться. Особенно тогда, когда этого можно не делать.

— И всё же попробуй взглянуть на это иначе.

— Невозможно, Бернгард, и ты сам всё прекрасно понимаешь. В людском обиталище мы сильно меняемся и во многом становимся подобны людям, чью кровь цедим расчётливо и бережливо. Мы привыкаем к именам, полученным в этом мире. Мы говорим на языках этого мира, забывая свои родные наречия. Но истинная-то суть Властителя остаётся прежней…

Олекса вдруг осёкся. Встрепенулся. Прислушался.