Рудная черта

Зелёный туман, почуяв неладное, встревожено клубится, завихряется, покидает этот мир, маленькими смерчиками втягивается в Проклятый Проход. Багрянец рудной черты становится ярче. Окроплённые красным и пробуждённые к жизни края разорванной границы, отчаянно пульсируя, тянутся друг к другу. Брешь становилась меньше, уже… Шум битвы, доносящийся из Проклятого Прохода, — тише.

Потом — громкий вскрик с той стороны, заглушивший все прочие звуки. Крик боли? Отчаяния? Ненависти? Видимо, один Чёрный Князь, наконец, одолел другого. Что ж, победитель долго праздновать победу не станет. Сейчас увидит, на что тратится бесценная кровь и…

И?

Всеволод торопливо наговаривает заветные слова, стараясь чётко произносить каждый звук и каждый слог неведомой магической формулы. Стараясь не думать о том, что времени больше нет. А дыра между мирами — есть. Да, сжимающаяся, да зарастающая, но — всё ещё есть. И в неё вполне может протиснуться человек. И нечеловек — тоже может…

Олекса вывалился из зияющей бреши, будто на полном скаку сверзился с коня.

Обрушился на Всеволода, оборвав заклинание на полуслове. Оттолкнул, отпихнул прочь от рудной черты.

Кровь больше не текла на взломанную преграду. И нужные слова больше не звучали. Дело было сделано, но лишь наполовину. Однако оставлять всё, как есть, Всеволод не собирался.

Он поднялся сам — так быстро, как мог.

Поднял клинок, лежавший рядом.

Мокрые от крови ладони сжимали рукоять меча. Изрезанные руки немели и холодели… А меч, казалось, наливался свинцом, меч тянул к земле.

Смешанная кровь струилась через перекрестие по серебрёному лезвию. Та самая кровь, которая помогала крушить броню тёмного Властителя. Возможно, она поможет и в этой схватке, когда Чёрный Князь — без чёрных лат, когда Шоломонар — в облике человека. В таком знакомом облике. Только на это сейчас и была вся надежда. Но вместе с кровью уходили силы. Меч, которым Всеволод прежде легко управился бы и одной рукой теперь был тяжёл даже для двух.

Олекса стоял напротив с клинком в руках. Спиной к сузившейся, сжавшейся, но не закрывшейся полностью бреши. Стоял и неодобрительно качал головой:

— Глупец! Ты ведь всё равно не сможешь меня одолеть. И никогда бы не смог.

— Я попытаюсь, — прохрипел Всеволод. — Ты хорошо учил меня.

— Да, я многому тебя обучил, — согласился старец-воевода.

Делая первый шаг…

— Но я никогда не обучал тебя настоящему бою с Властвующим.

Второй шаг — осторожный, мягкий, кошачий…

— Мне не нужен опасный ученик.

Третий шаг. Олекса замер в боевой стойке, готовясь к последней решающей атаке.

Не обучал? Не нужен? Что ж, может быть. Всеволоду уже доводилось мериться силой с Чёрными Князьями. И с Бернгардом, и с парой других Властителей. Победы он пока не добился ни разу.

— Тогда тебе придётся просто убить меня, Олекса…

Меч в окровавленных ладонях тяжелел с каждой секундой. Влажная рукоять норовила выскользнуть из деревенеющих пальцев. Но Всеволод очень старался, чтобы противник не заметил его слабости.

— Испить себя я не позволю. Тебе не овладеть другими мирами. Тебе придётся иметь дело лишь с этими двумя. Хочешь ты того или нет, но ты будешь и впредь защищать людское обиталище от Властителей с той стороны.

От молниеносного удара старца-воеводы Всеволод уклониться не успел. И подставиться под клинок Чёрного Князя — не сумел. Впрочем, Олекса целил не во Всеволода, а в его меч.

Звон, отдавшийся в руках и ушах…

Ослабевшие пальцы не смогли удержать оружие. Всеволод лишился клинка.

А секунду спустя тяжёлая ладонь в латной перчатке легла ему на плечо. Горящие глаза и глумливый оскал приблизились к самому лицу:

— Выйдет не по-твоему, Всеволод, — процедил Олекса. — Выйдет по-моему. В тебе ещё осталась Смешанная кровь. Я выпью её всю. И сделаю это там, за чертой, в проходе между мирами. Между многими мирами, которые ещё только ждут своего Властителя.

Начиналась знакомая метаморфоза. Всё происходило в точности, как с Бернгардом. Человеческий облик Олексы не менялся. Только зубы росли, обращая рот в чудовищную пасть, щетинившуюся загнутым частоколом клыков. А пальцы-клещи, впившиеся в наплечник, уже тащили Всеволода к бреши на рудной черте. И сопротивляться не было сил.

Это был конец всему. И оттого всё становилось безразлично и безнадёжно, как солнце, закатывающееся за горизонт.

Глава 49

Свист…

Что-то промелькнуло у плеча, на котором лежала тяжёлая ладонь Олексы.

И сразу — толчок.

Толкнуло не Всеволода — Чёрного Князя. Скорее, не толкнуло даже, а сбросило его руку с наплечника и освободило Всеволода.

Олекса взревел. Наверное, поэтому второго свиста Всеволод не услышал. Зато обострённым звериным каким-то чутьём он ощутил, как что-то мягко коснулось бармицы. Олекса, охнув и захлебнувшись собственным криком, отступил на шаг. В широкой груди старца-воеводы трепетало яркое оперение на длинном древке.

Ещё одна стрела — та, что ударила первой — торчала из левого предплечья: окровавленный наконечник с одной стороны, пёстрое оперение — с другой.

«А руку-то — насквозь!» — только и успел подумать Всеволод.