Руины Тиррэн Рина. Пламя на углях (СИ)

Серафима скривилась сквозь сон, закусила губу до боли, вырывая себя из череды образов. Потом вздохнула. И ещё раз. И ещё. Скрутившее тело оцепенение постепенно спадало, сердце успокаивалось и переставало бешено стучать где-то в горле. Ещё несколько минут она полежала с закрытыми глазами, успокаиваясь и прислушиваясь к своим ощущениям. Она явно лежала не на земле и не на своей кровати в бабушкином доме, с жёстким скрипучим матрасом и пахнущим кошками постельным бельём. Слишком мягкой была эта поверхность, как и то, что покрывало Серафиму сверху. Она осторожно приоткрыла глаза. Этого хватило, чтобы увидеть тёмно-зелёное вышитое одеяло и кусок совершенно незнакомой комнаты.

Серафима открыла глаза уже полностью, более придирчиво осматривая обстановку. Резная мебель выглядела дорогой и сделана была весьма искусно (такую ей раньше доводилось видеть разве что в исторических фильмах), пол был сложен из светлого камня, определить название которого Серафима с первого взгляда не могла, на двух высоких арочных окнах висели двухслойные зеленоватые шторы. В комнате чувствовалась роскошь, но она всё же не была лишена некоторого уюта, да и выглядела обжитой — на зеркальном столике стояли разнообразные коробочки и склянки, на спинке стула у письменного стола, на котором стопками лежали какие-то книги, висела небрежно брошенная шаль.

Занятно, что если Серафима правильно запомнила вчерашний разговор с Главным Магистром, то в этой комнате она прожила пять лет, и все эти вещи в какой-то мере ей принадлежали.

И если продолжать и дальше задумываться о Магистрах и разговорах, то получалось, что большая часть сказанного ей всё же оказывалась правдой. Впрочем, этому нужны были более веские доказательства, чем незнакомая роскошная комната в не менее незнакомом и роскошном замке, который явно не мог находиться в окрестностях её городка. «А что ты хочешь увидеть как веское доказательство? Расписку от госслужащих и психиатра, что да, Странный мир существует, и что нет, ты не окончательно сошла с ума?», — ехидно вопросил внутренний голос.

Сбоку раздался шорох, и Серафима резко дёрнула голову, которая так и не перестала болеть, по направлению к звуку. «Хоть что-то в этой жизни не меняется», — с усмешкой подумала она. Привычная мигрень, как ни странно, успокоила.

Шорох издала свалившаяся с подлокотника рука Сильвестра. Кажется, именно так звали её вчерашнего беловолосого похитителя со сверхъестественными способностями. Даже сейчас, спя в кресле недалеко от её кровати, он не выглядел обычным человеком, и продолжал немного её пугать. Конечно, если задуматься — то ничего плохого он ей ещё не сделал, только пытался поддержать. Даже от машины спас.

Если не считать за плохое само похищение.

Серафима воспользовалась случаем, чтобы рассмотреть его внимательнее. Сейчас его лицо почти не отражало ни тех невыносимых душевных страданий, ни безумия и зверства, что были заметны на нём ночью. Лишь на лбу залегла складка, как если бы он напряжённо думал, да уголки тонких губ были опущены вниз. Серафима внезапно подумала, что он должен быть ещё очень молод. Лицо Сильвестра было почти юношеским, да и вряд ли ему было больше двадцати-двадцати двух. Его волосы были абсолютно белоснежными, как будто преждевременно поседевшими, а ресницы и брови — темными, словно в противовес. Это создавало бы довольно забавный контраст, если бы не выражение какой-то усталой обречённости на его лице.

Сильвестра смело можно было назвать красивым, но красота эта, несмотря на отпечаток эмоций на лице, была холодной и безразличной. Такими же бывают статуи — бесспорно притягательными, но не живыми, каменными, застывшими в веках с искажёнными в боли или же в радости лицами. Да, он был очень похож на статую, вырезанную нечеловечески искусным скульптором.

Вчерашние когти куда-то исчезли, чему Серафима была, бесспорно, рада. У неё не было ни малейшего желания прикасаться к ним снова — своей длиной и остротой они напоминали, по меньшей мере, кинжалы. Теперь она смогла рассмотреть ещё одну деталь, на которую ночью обратила мало внимания — чешуя. Тонкие длинные белёсые и полупрозрачные пластинки чешуи были заметны у костяшек и ниже на пальцах, там, где вчера они переходили в когти, небольшая россыпь белела у запястья, ещё несколько были на шее, висках, почти скрытых длинными волосами, и у кончиков ушей, неожиданно заострённых.

Вчера Главный Магистр говорил что-то о драконах. Серафима смутно представляла их себе, исходя из фильмов и фэнтезийных рассказов, что ей довелось читать, но ей подумалось, что Сильвестр очень походил на какое-нибудь человеческое воплощение, к примеру, дракона льда.

Всё-таки, несмотря на расслабленную во сне позу, чувствовалось в нём что-то хищное и звериное, чего не было и не должно было быть в обычных людях.