Руины веры

Отец указывает вверх, и девочка послушно задирает голову, следуя взглядом за его жестом. В небе несутся флайеры. Сверкающие. Быстрые…

Они и сейчас несутся над головой в транспортном потоке. В этом районе их посадка строго ограничена, и если нет специального разрешения, садись на окраине города и добирайся оттуда по земле или под ней.

Щурюсь и вглядываюсь в сияющую на солнце табличку справа от входа: “Строй-Феррис”. Надо же, фирма функционирует и даже сохранила свое название. Сумел ли дядя ее спасти, или теперь она в руках не связанных с нашей семьей людей?

И все же улыбаюсь. Дело всей жизни моего отца не погибло в его отсутствие.

— Эй, парень, чего тебе? — окликает меня высоченный охранник, прохаживающийся у стеклянных дверей.

Это Патрик. Помню, как папа нанимал его. Тогда он был еще совсем мальчишкой. Тонким и долговязым. Дядя был против, а отец утверждал, что из парня выйдет толк, и настаивал, что верных людей надо растить смолоду.

Качаю головой. Отступаю.

— Ничего.

Патрик щурится на солнце. Пытается разглядеть мое лицо.

— Парень, а я тебя знаю? — его собственное лицо принимает задумчивое выражение. Что-то во мне показалось ему знакомым.

— Нет, — пожимаю плечами, не вынимая рук из карманов, — извини.

Разворачиваюсь и иду прочь. Быстро и не оглядываясь.

Патрик ошибся. Мы никогда раньше с ним не встречались. Потому что мне всего четыре года отроду. Юный в то время охранник был знаком с хозяйской дочерью. Но она давно умерла.

***

Прихожу на место встречи раньше других и прибываю в совершенно растрепанных чувствах. Патрик, Патрик, к черту твою наблюдательность.

К моему облегчению Проклятые возвращаются в полном составе. Сначала оказавшийся самым примерным Брэдли Попс. За ним близнецы. Затем Олаф. И самым последним — Курт. Все вполне веселы и довольны собой. Значит, все прошло гладко.

— Как так? — рассуждает Брэд, устроившись возле меня на скамейке. — Люди живут в раю и не понимают это.

— А ты понимал, в каком аду жил, пока не увидел Верхний мир? — бурчит Курт.

Как ни странно, Попс не спешит соглашаться.

— Мы нормально жили. А они в раю. Вот до банды было плохо.

Помню историю Брэда. Его семья по-настоящему голодала. А потом его отец обезумил от отчаяния и убил мать Рыжего и двух его маленьких сестренок. Самому Попсу чудом удалось сбежать. И он прибился к Смирроу.

— Ну, это с Джеком нормально жили, — вставляет Рид, намекая на террор Коэна.

Молчу. Болтаю ногой в воздухе, сидя на скамейке. Не вмешиваюсь. У нас с Брэдом разное понимание нормальности. Нет “нормальной” жизни в Нижнем мире.

— Вон, наш! — Олаф первым замечает серебристый флайер, идущий на посадку.

“Наш”. Не наш, а загадочного шефа.

Мне вдруг становится стыдно за себя. И как мне сегодня могло прийти в голову, что террористы правы?

— Пойдемте, — командую, а то так и будут пялиться на флайер.

К чудесам Верхнего мира они так и не привыкли.

44.

Сижу на подоконнике. Не обгрызанным остался последний ноготь. Что же так долго?!

Нервы на пределе. Прямо сейчас все может закончиться, и нам уже не спастись. Или же мы приблизимся к цели еще на один шаг. Самый значимый шаг.

Прошло еще несколько дней. Проклятые изучили маршруты. Гил доволен, и то, что счет пошел на дни, ясно всем.

Единственное, что радует, это то, что Райан идет на поправку. То ли дело в чудо-средствах из аптечки, то ли он просто крепкий парень, как выразился Гил.

Зато сейчас жизнь Кесседи находится в еще большей опасности, чем когда его догнала пуля полицейского. Прямо сейчас. И если тогда у меня был хотя бы шанс ему помочь, теперь могу лишь ждать и грызть ногти. Черт.

Райан ушел к Гилу больше часа назад. Если террорист поймет, что Кесседи неспроста добивается встречи с шефом, это конец. Пусть у Гила и не будет доказательств, хватит и подозрения, чтобы он решил разделаться с беспризорниками из Нижнего мира. Так, на всякий случай.

Ну же, Райан, сделай это! Я в тебя верю, как ни в кого в этом мире…

Спрыгиваю с подоконника. Иду в ванную. Умываюсь ледяной водой. Немного отпускает.

Возвращаюсь на свой пост у окна. В последние дни провожу здесь почти все время, когда не сплю.

Палец с микрочипом чешется. Нажимаю, чувствую инородное тело внутри. Неприятное чувство. Как заноза, которую хочется вытащить. Нельзя.

Внизу хлопает дверь. Замираю. Сердце катится к ногам.

Шаги по лестнице.

Райан возвращается в комнату, чтобы сообщить, что все получилось? Или Гил идет наверх, чтобы убить второго шпиона?

Допускаю оба варианта. Слезаю с подоконника. Встаю сбоку от двери. Нож не вынимаю. Предметов в руки не беру. Если Гил придет с “пушкой”, мое сопротивление будет бессмысленно.

Поэтому просто отхожу в сторону, чтобы вошедший увидел меня не сразу. Жду.

Дверь открывается медленно. Беззвучно. И эта тишина бьет по нервам сильнее, чем если бы она открывалась со скрипом.

— Умник, — раздается знакомый и абсолютно спокойный голос, — если ты в очередной раз попробуешь напасть на меня с ножом из-за угла, на этот раз я ударю всерьез.

Мои поступки так предсказуемы?

Выхожу из-за угла. Показываю пустые ладони.

— И в мыслях не было, — фыркаю.