Руины веры

По взгляду Кесседи ясно без слов, что он все прекрасно понял. Но тему не развивает. Закрывает дверь, а затем опирается на нее спиной.

— Ну, вот и все, умник, — произносит тихо.

В фильмах, которые мне довелось видеть в детстве, так говорили герои после трудного боя. Или перед смертью. Не лучшая ассоциация.

— Что — все? — спрашиваю. Раз Гил выпустил его из кабинета и не пристрелил на месте, то, определенно, еще далеко не все.

— Мы едем к Большому Боссу, — ни радости, ни ликования. Только констатация факта. И я, и Кесседи прекрасно понимаем, что еще никогда не ходили по такому острому лезвию. Один шаг в сторону — и тогда точно ВСЁ.

— Как тебе удалось?

Райан закатывает глаза. Сползает спиной по двери на пол и остается сидеть.

— Кажется, я истратил весь свой актерский талант. Если он у меня вообще был.

— Еще как был, — заверяю.

— Тогда сейчас точно нет. Ты бы слышал, что я ему нагородил. Сначала скептически фыркал. Потом заинтересовался.

— Ладно, Гил поверил, — принимаю ответ. — А шеф? Кто сказал, что он согласится?

— Уже согласился. Гил выставил меня в коридор и позвонил ему. Тот дал добро, если Гил уверен, что я не шпион.

— А он уверен? — сомневаюсь.

— Думаю, да, — пожимает плечами. — Иначе не стал бы звонить. Так что, да, мне назначена встреча с главным завтра утром.

В первое мгновение чувствую облегчение. Потом спохватываюсь:

— Погоди. Что значит — тебе? — поднимаю руку. Постукиваю большим пальцем по безымянному. — Чудо-штука у меня. Ты, что, не уговорил его взять нас двоих?

Райан морщится, как от зубной боли.

— Умник, а как ты себе это представляешь? Никакого таланта бы не хватило “продать” ему нас обоих.

Это-то я понимаю. Но также знаю, что нет смысла во встрече с главарем, если мы не оставим маяк для СБ.

— Но мне нужно там быть!

Кажется, Кесседи уже получил на сегодня свою дозу адреналина во время разговора с Гилом, потому что абсолютно спокоен.

— Нужно — значит, будешь.

— И как ты себе это представляешь? — бурчу. Вскидываю голову. Понимаю: — Ты что-то придумал?

Райан криво улыбается. Разводит руками:

— Должны же у меня быть таланты, кроме актерских.

***

Ночь почти не сплю. Сердце колотится. Голова не перестает думать ни на минуту. Расслабиться не могу.

Кесседи мирно спит. То ли недавнее ранение дает о себе знать. То ли таблетки, которые он все еще принимает время от времени.

Мне же мысли не дают покоя. Неужели это все? Если план Райана сработает, Гил ничего не заподозрит, и мы доберемся до дома главного, то все кончится. Нагрянет СБ. Арестует виновных. А наша часть сделки будет выполнена.

Когда до победы считанные шаги, ожидание и страх поражения приносят почти физическую боль.

В тишине брожу по комнате. Сижу на подоконнике. Лежу на матрасе. Сижу. Снова брожу.

Чем сейчас занимается мой отец? Полковник заверил, что он жив. Неужели наша с ним встреча может произойти на самом деле? Не в мечтах. Не во сне. Наяву? Что он скажет, когда увидит меня? Как воспримет?

А как отреагирует Райан, когда поймет?..

Против воли мысли снова и снова возвращаются к Кесседи. Если мы выиграем, он узнает правду. Может быть, стоит рассказать? Признаться, пока не стало слишком поздно?

Меня ломает надвое от желания разбудить его и выложить все начистоту. От начала и до конца. Все, как есть. Он поймет, не может не понять.

Отворачиваюсь. Подхожу к окну. Взбираюсь на подоконник. Подтягиваю колени к груди.

Когда-нибудь Райан узнает и, может быть, даже поймет. Но доверять мне, как прежде, уже не сможет. А значит, ничего не скажу, пока организатора терактов не арестуют, и мы все не вздохнем с облегчением.

В любом случае, до развязки осталось немного.

***

— Эй, умник…

Вздрагиваю. Просыпаюсь. Дергаюсь. И лечу вниз с подоконника.

Благо, мой матрас прямо под окном. Чертыхаюсь. Надо же было уснуть прямо там.

— С тобой все в порядке? — Кесседи смотрит с опаской. И что-то мне подсказывает, что его вопрос не связан с моим физическим состоянием.

— Порядок, — бормочу. Тру ушибленную ягодицу. Полетать с утра — отличный способ проснуться.

Встаю. Плетусь в ванную. Чувствую себя так, будто меня били. Нужно было спать, а не гонять в голове всякую ерунду.

Когда возвращаюсь из ванной, Кесседи уже собрался. Сворачивает одеяло.

— Готов? — оборачивается через плечо.

— Угу, — бурчу. Тру лицо. Вот сейчас спать хочется больше, чем дышать.

— Тогда пошли, — командует. — Всех высадят в городе, а мы поедем на встречу.

“Мы”. Хорошо бы, если “мы”.

Не спорю. Иду следом.

Проклятые уже внизу. Одетые. Возбужденные. Каждый раз перед тем, как встретиться с Верхним миром во всей его красе, они взбудоражены, глаза горят в предвкушении. Для них все — игра. Члены банды просто наслаждаются происходящим, не думая ни о причинах, ни следствиях. Почему я так не умею?

— Все готовы? — спрашивает Кесседи. Он тоже бодр.

Эй, парень, тебя шили меньше недели назад!

Из-под лестницы выходят Гил и Сантьяго. Сегодня вдвоем. Это не вписывается в уже привычную схему. Проклятые переглядываются, но вопросов не задают.

Выходим. Усаживаемся. Взлетаем.