Рука Оберона

Затем он кинулся в атаку, отбросив всякую осторожность, свойственную ему. К несчастью, я был в плохом положении, мне удалось оттеснить его, однако не достаточно далеко. Я был открыт и стоял не очень устойчиво. Даже парируя, я понял, что этого мало, и, вывернувшись, упал назад. Я старался не сдвинуться с места, когда свалился, и приземлился на правый локоть и левую ладонь. Я выругался, так как почувствовал сильную боль. Но Бранд не задел меня, и внутри голубого нимба мои ноги все еще касались линии. Я был вне досягаемости для Бранда, хотя он еще мог подрубить мне сухожилия. Я вытянул перед собой руку, все еще сжимавшую Грейсвандир, и стал опускаться на землю. Когда я сел, то увидел, что красная штука, желтеющая по краям, вращалась теперь прямо над Брандом. Она сыпала сухо потрескивающими искрами, небольшими голубыми молниями. Рев ее теперь повысился до воя на высоких нотах. Бранд взял свой меч за эфес, поднял его над плечом и направил острие в мою сторону. Я понимал, что не смогу ни отбить удар, ни увернуться от него. Мысленно потянулся я к Камню и к этой красной штуке в небе. Яркая вспышка на миг ослепила нас. Казалось, молния протянула вниз свой сверкающий палец и коснулась клинка Бранда. Он уронил свой меч. Одну руку Бранд поднес к губам, а другой сжал Камень Правосудия. Видимо, он понял, что я связан с Камнем и старался закрыть его от меня. Дуя на пальцы, он глянул вверх. И гнев мгновенно схлынул с его лица. На нем появилось выражение страха, скорее даже ужаса. Конус стал опускаться. Тогда Бранд шагнул на зачерненный участок Лабиринта, повернулся лицом на юг, поднял руки и что-то крикнул. Из-за пронзительного воя я не расслышал его слов. Конус приблизился к Бранду, но он в это мгновение, казалось, стал двухмерным. Его силуэт задрожал, он стал уменьшаться, но не от того что сжималось его тело, а потому что между нами стремительно увеличивалось расстояние. Бранд исчез всего за мгновение до того, как конус накрыл то место, где он стоял. А так как вместе с ним исчез и Камень, то я больше не мог управлять висевшей надо мной штукой. И теперь я не знал, что лучше — то ли по-прежнему сидеть, то ли встать, потому что этот вихрь налетал неожиданно на все, что нарушало нормальную последовательность событий. Я сел и в таком положении подобрался к линии. Затем нагнулся вперед. К тому времени конус начал подниматься. Вой становился все тише. Голубые огни вокруг моих ног полностью исчезли. Я повернулся и посмотрел на Фиону. Она жестом предложила мне подняться и идти дальше. Я медленно встал, отметив, что когда я двигался, вихрь надо мной продолжал расходиться. Вступая на участок, где еще недавно стоял Бранд, я снова использовал Грейсвандир в качестве проводника. Покореженный меч Бранда лежал неподалеку, на краю темного участка. Мне захотелось, чтобы существовал еще какой-нибудь выход из Лабиринта — полегче этого. Сейчас казалось бессмысленным завершать этот путь. Но коль уж ты ступил на него — возврата назад не было. Я побоялся искать выход по темному участку, и поэтому направился к Великой Кривой. Интересно, гадал я, куда перенесся Бранд? Если бы я знал, где он, то мог бы приказать Лабиринту отправить меня вслед за ним, как только я доберусь до центра. Наверное, Фиона об этом догадывалась. И все же он, наверное, отправился туда, где у него были союзники. Было бы бессмысленно преследовать его в одиночку. Я утешил себя тем, что, по крайней мере, помешал ему настроиться на Камень. Затем я вступил на Великую Кривую. Вокруг меня взметнулись искры.

После полудня клонящееся к западу солнце освещает скалы слева от меня. Те, что стоят справа, отбрасывают длинные тени. Солнце просачивается сквозь листву над моей гробницей, оно слегка согревает холодные ветры Колвира. Я пожал руку Рэндома и повернулся, чтобы рассмотреть человека, сидевшего на скамейке рядом с мавзолеем. Я узнал его. Это был юноша, изображенный на пробитой карте. В углах его рта пролегли складки, глаза были усталые. Я узнал его раньше, чем Рэндом представил сына.

— Это мой сын Мартин.

Мартин приподнялся, когда я приблизился к нему, крепко пожал мне руку и произнес:

— Дядя Корвин.

Выражение его лица лишь слегка изменилось, когда он промолвил это, внимательно посмотрев на меня. Он был на несколько дюймов выше Рэндома, но такого же легкого телосложения. Подбородок и скулы были у него общего для них раскроя, да и волосы были, как у Рэндома. Я улыбнулся.

— Ты долго скитался, так же, как и я.

Мартин кивнул.

— Но я никогда по-настоящему и не был в Амбере, — уточнил он. — Я вырос в Ребма и в других местах.

— Тогда позволь мне поздравить тебя, мой племянник, с приездом. Ты явился в интересное время. Рэндом, должно быть, рассказал об этом.

— Да. Вот поэтому я и пожелал встретиться здесь с тобою.

Я взглянул на Рэндома.

— Последний из родственников, с кем он встречался, был Бранд, — пояснил он. — И встретились они при очень скверных обстоятельствах. Можешь ли ты его винить?

— Едва ли. Я сам недавно столкнулся с ним. Не могу сказать, чтобы это была самая приятная встреча.