Рука в перчатке

– Какая конкретно причина заставила вас заявить прямо в лицо Россу Данди, что вы ему не верите?

– Никакая. Я сказала просто так.

– Моя дорогая юная леди, – укоризненно произнес Корбетт, – так мы далеко не уедем. Этот полицейский говорит, он собственными ушами слышал, как вы сказали Россу Данди, что у вас есть причина ему не верить. А когда Росс Данди спросил, какая именно, вы ответили, что это пластинка с записью голоса вашей сестры. Получается, вы скрыли от нас кое-какие факты, причем крайне важные. Пластинка у вас?

– Нет.

– Тогда где она?

– Не знаю.

– А что записано на той пластинке? Что конкретно говорит ваша сестра?

– Не знаю. – Хизер проглотила ком в горле. – Я вообще ничего не знаю. Это сугубо личное дело. Я не намерена говорить на данную тему или отвечать на какие-либо вопросы.

– Мисс Глэдд, вы заняли крайне странную позицию.

– Не вижу ничего странного.

– А вот я вижу. – Корбетт выразительно посмотрел на девушку. – Это даже более чем странно. Мы расследуем убийство вашей сестры, которую вы, по вашим словам, очень любили. Но вместо того, чтобы помогать нам, вы всячески препятствуете следствию. Вы намеренно и демонстративно утаиваете информацию, утверждая, что это ваше личное дело! Если бы мертвые могли говорить, я бы спросил вашу сестру, которую вы так любили, согласна ли она с тем, что это сугубо личное дело.

– Я не желаю… – У Хизер задрожал подбородок, но она справилась. – Я не желаю слушать подобное. – Она встала. – И вы меня не заставите! Я больше не желаю с вами разговаривать.

Хизер направилась к двери. Полицейский бросился ей наперерез, и она, сдавшись без боя, покорно остановилась. Ситуация стала драматической, в воздухе повисло тревожное ожидание. А потом, когда Корбетт отрывисто приказал: «Офицер, пропустите ее!» – дверь распахнулась и в комнату ворвался Росс Данди, за которым шел полицейский, шумно выражавший свое возмущение. Воспользовавшись неразберихой, Хизер обогнула их и прошмыгнула в коридор.

Она приняла импульсивное, но бесповоротное решение, и сейчас ей срочно нужно было пообщаться с Алфабетом Хиксом, даже не для того чтобы заручиться его поддержкой, а скорее чтобы обсудить с ним ситуацию. Хикса в коридоре не оказалось. Хизер открыла последнюю дверь и попала в столовую, тоже пустую, откуда прошла на кухню, где застала миссис Пауэлл, которая наливала чашку кофе мужчине в летнем костюме и поношенной панаме.

– Вы, случайно, не видели мистера Хикса? – спросила Хизер.

– Не видела и не желаю видеть, – ответила миссис Пауэлл.

– Да нет, он нормальный, – примирительно заметил человек в летнем костюме. – Разве что слегка с придурью. А он что, вам очень нужен?

– Да.

– Он прошел наверх поговорить с мистером Ричардом Данди. Последняя дверь направо.

Должно быть, комната Росса. Хизер поднялась по черной лестнице. Решимость заставила ее ускорить шаг, и, оказавшись на втором этаже, она отбросила формальности и не стала стучать в дверь чужой спальни, а повернула ручку, вошла в комнату и, не обращая внимания на Данди, который нервно расхаживал туда-сюда, с ходу обратилась к Хиксу, непринужденно оседлавшему стул:

– Я больше не могу здесь оставаться. Не могу! Я хочу уехать.

– Для всех нас было бы куда лучше, – хрипло произнес Данди, – если бы вы приняли это решение неделю назад. Быть может, если бы вас здесь не было…

– Заткнитесь! – грубо оборвал его Хикс и, встав, направился к девушке. – Не обращайте на него внимания. На него иногда находит. Окружной прокурор разрешил вам уехать?

– Нет. Но я все равно собираюсь. Я больше не могу…

– Хорошо. Там видно будет. Впрочем, нам никто не мешает прямо сейчас покинуть эту комнату. – Хикс повернулся к Данди. – Успокойтесь, ради всего святого! Положите на лоб холодный компресс. И причешитесь.

Махнув девушке рукой, он вслед за ней покинул комнату. Спальня Хизер находилась практически напротив комнаты Росса, буквально в десяти шагах дальше по коридору. Когда они вошли внутрь и закрыли за собой дверь, Хизер сказала:

– Я не могу говорить даже в собственной комнате. Именно потому-то меня и отвели к окружному прокурору. У меня здесь был важный разговор. А мистер Брагер и полицейский в его комнате все слышали. И мистер Брагер постучал в стенку, чтобы нас предупредить…

– Тогда говорите тише. Шепотом. – Хикс подошел к окну и закрыл его. – С кем вы разговаривали?

– С Россом Данди. Я была здесь, а он вошел…

– Узнать насчет той пластинки?

– Нет. По крайней мере… он ни о чем не спрашивал. В отличие от меня. Я спросила, откуда у него пластинка с записью голоса моей сестры.

– Я ведь предупреждал вас…

– Да, знаю. У меня нечаянно вырвалось.

– Говорите тише. Это вас напрямую касается. Купера убили, потому что он знал о пластинке. Может, вы наконец поймете, что я вовсе не паникер и не преувеличиваю опасность. Кое-кто оказался загнанным в угол, откуда не в состоянии выбраться, но прежде, чем окончательно сдаться, он убьет и вас, и меня, если, конечно, сумеет.

Они стояли лицом к лицу. Хизер, едва достававшая Хиксу до плеча, откинула назад голову, чтобы смотреть ему прямо в глаза.

– Кто этот человек? – спросила она.