Руки вверх, Ваше Величество!

После ухода этой пары из-за ближайшего куста вынырнул дядя Геннадий. Он был все в той же помятой, расстегнутой и вылезшей из брюк рубашке, только сухощавое лицо еще больше заросло бородой. Его взгляд излучал неведомую решимость:

— Александр, я его нашел!

Мне было не до разговоров, тем более с таким обманщиком, как он. Я откликнулся неохотно:

— Опять какое-нибудь письмо со «старой» орфографией?

— Опять, мой мальчик! — засмеялся он, не уловив иронии. — Только не на бумаге, а на мраморной плите восемнадцатого столетия!

— Уж не носишь ли ты ее с собой?

Дядя Геннадий дрожащими пальцами зажег свою вонючую трубку и начал объяснять с придыханиями:

— Копал я там, где считал нужным… Выбросил массу песка и камней… И тут наткнулся на что-то твердое… Расчистил это место… И что я увидел?.. Плиту, понимаешь, могильную плиту!..

Я не удивился. Кладоискатели, как мне объяснил дядя Владимир, отличаются богатым воображением.

— И знаешь, что написано на этой плите, дорогой мой Александр?

— Не знаю, дорогой мой дядя Геннадий.

— Вот что! — вынул он листок из заднего кармана. — Списал при свече.

Я посмотрел. Буквы были написаны грубо, криво, с дугами и черточками над ними.

— Ничего не понимаю.

— Э-э, твой дядя Геннадий тоже сразу не разобрался, но потом понял, что это написано по-турецки! — похлопал он себя по груди.

— Ну, а потом?

— Потом я пошел к ходже Исмаилу, угостил его сливовицей, и он перевел мне эту надпись!

— Наверное, она означает: «Здесь имеется зарытое золото»?

— А ну-ка будь повежливее! — убрал свой листок дядя Геннадий.

— Так и быть. Но только скажи, что там было написано.

Кладоискатель понизил голос:

— «Если сойдешь вниз, выхода обратно нет».

— Оно… так и есть.

— Хорошо, но кто сделает такую надпись на могиле? Я подумал и решил: это не могила, а что-то совсем другое, только тот, кто положил плиту, очень хотел, чтобы эту штуку считали могилой! Поэтому вчера вечером я пошел при луне в крепость, засунул кирку сбоку, поднапрягся и…

— Она сдвинулась?

— Нет. Оказалась чересчур тяжелой для одного человека. Да я и не из самых сильных…

Дядя Геннадий попробовал запихнуть рубашку в брюки, чтобы не застудить поясницу, опустил плечи и замолчал. Он ждал, пока я заговорю, но я молчал. А может быть, он, наконец, говорит правду?

— Ну, давай, Александр!

— Что, дядя Геннадий?

— Пойдем со мной к Бейге!

Я в это мгновение подумал, что туда отправилась и Хуанита. Следующий вопрос я уронил автоматически:

— Сейчас?

— Как — сейчас? Хочешь, чтобы нас видело полгорода? Вечером, не раньше восьми!

Я сказал ему откровенно:

— В восемь не могу, у нас будут гости.

Он махнул рукой и стал меня отчитывать:

— Детские штучки! Упустить такой куш из-за куска торта.

Возможно, он был прав. Я спросил осторожно:

— Там… в крепости… перстни есть?

— Какие перстни?

— Ну, золотые, серебряные, с драгоценными каменьями…

— Конечно, есть! Жены пашей носили только перстни с камушками. Даже на ногах!.. Так придешь?

— Не знаю, дядя Геннадий. Не уверен…

— Буду ждать тебя дома до восьми. Если не придешь, найду другого. А ты обещаешь молчать, правда?

— Обещаю.

Глава XI. Роковой вечер

Мама на кухне делала блинчики. Важные гости очень их любят. Дяди Владимира уже не было, он ушел. Маму никто не отвлекал, и работа шла нормально. Из большой тарелки уже улыбалось около двадцати штук.

— Как там бабушка и дедушка? — спросила мама.

— Хорошо, — сказал я. — Благодарили за яблоки. Они их порежут и высушат для компота.

— А ты почему задержался? Неужели до сих пор учился танцевать старое танго?

— На обратном пути я зашел в Дом пионеров. Я забыл тебе сказать, что на сегодня была назначена репетиция.

Мама на секунду отвела взгляд от сковородки:

— Ну давай, Саша, расскажи, наконец, что ты делаешь два раза в неделю в этом таинственном драматическом кружке. Сегодня, например.

— Я был пажем.

— Пажем?!

— Да. Я крутился вокруг молодой красивой дамы с вот такими длинными волосами. По ходу пьесы дама мне очень нравится, но не обращает на меня никакого внимания.

Мама опять сосредоточилась на блинчиках.

— И ты, как твой дед, — надула она губы. — Вообще, все твои родственники по отцовской линии шутники. Только тебе при твоем росте давно уже надо было стать не пажем, а маркизом или графом!

В гостиной зазвенел телефон. Я сразу метнулся туда. Звонил Валентин. В его голосе звучала издевка:

— Ну как, товарищ директор цирка? Кажется, недавно ты сидел с кем-то на одной скамеечке, а?

— Дядя Геннадий — коллега моего дяди Владимира, вот мы и поболтали с ним немного о заводе.

— А с каких пор этот дядя ходит в платьице?

Он, видимо, надеялся, что я оторопею, но глубоко ошибался. Я ответил небрежным тоном:

— Вероятно, ты намекаешь на Хуаниту Досеву?

— Угадал! — засмеялся председатель. — Это была случайная встреча, да?

— Напротив! Я к ней сел с точно определенной целью. Крепости брать лучше всего изнутри!

Поскольку Валентин принадлежит к сословию любопытных, он пожелал, чтобы я ему рассказал все. И я ему рассказал: