Рукопись Бэрсара

Ладно, попробуем уцепиться за другое. Аппарат. Корабль ‑ и внутренние дела аппарата. Осталось только задуматься, что такое аппарат! Вот тут ему и стало страшно, потому что он задумался ‑ и не нашел ответа. Он сам всегда входил в аппарат. Был винтиком, шестереночкой ‑ пусть своевольной, но все‑таки исправной деталькой, работал сам и знал, как работают другие шестерни, и как они сцепляются друг с другом, и где и почему проворачиваются вхолостую. И все‑таки он не мог бы сказать, как и для чего устроен весь аппарат. Он верил в его целесообразность, просто заставлял себя верить, потому что эта целесообразность как‑то не стыковалась с жизнью; была жизнь с ее болячками, ее логикой и ее здравым смыслом, и был аппарат, который пронизывал собой все, существовал, жил, работал, невзирая на ее болячки, вопреки ее логике и ее здравому смыслу. Просто об этом не надо было думать, и он не думал.

Ну, какой вопрос в проклятом мешке? Есть мир, есть аппарат, а что на макушке? Правительство? Ладно: что такое правительство? "Верховный", подумал он и скривился, потому что это было просто слово, за которым ничего не стоит. Он не знал, старый тот или молодой, умный или глупый. Кто он такой и как его зовут. Менялся или во всю жизнь был один и тот же. Правда, был случай: Юл Тассен из общего схлопотал статью. Ляпнул при ком не надо ‑ сказка, мол, вроде Верховного. Других таких случаев он не знал. Никто не говорил о Верховном. Может быть, никто и не думал, как не думал он сам: Верховный ‑ это что‑то далекое, условное, такое, что никак не влияет на жизнь. На жизнь влияют те, что рядом: ближайшие два‑три яруса аппарата. Обычно дальше никто и не знает. Он знал дальше: все восемь ярусов, включая министерства. На министерствах кончалось все. Правда, над ними маячило еще нечто: канцелярия. Личная канцелярия Верховного. Грозное и таинственное, предел всякой информации. А что за этим пределом?

Какое‑то удивление ‑ испуганное, что ли? ‑ он ведь неплохо знал все три кодекса: уголовный, трудовой и имущественный. Мелкой сошке надо хорошо знать законы, чтоб безопасно их нарушать. Законы, дополнения, уточнения, особые акты. Но нигде ‑ ни в кодексах, ни в наросших на них бумажных сугробах ‑ он не встречал ни слова о структуре государства. Он и сам не знал, чему больше дивиться: тому, что не встречал, или тому, что никогда об этом не думал. А собственно, чему удивился? Думай ‑ не думай, сделать‑то ничего не можешь, разве что в тюрьму загремишь.

Странное чувство ‑ и страх, и злость, и непонятная ему самому радость: а ведь придется узнать. Ах, черт меня возьми, ну и задачку я себе выбрал!

Лен вернулся часа через три. Покосился настороженно, встретил взгляд Хэлана и вздохнул.

‑ Проверил?

‑ Похоже. Тэф говорит: всю вахту над душой торчали.

‑ Контроль?

‑ Они, проклятые дармоеды! Дорвались!

‑ Работа такая.

‑ Работа! Я бы их, ублюдков! Живешь, как крыса: вышел за дверь ‑ и рот не открой! Хорошо, еще в ЖО люди, хоть по отсекам ячейки не работают.

‑ Брось, Лен. Везде так.

‑ Везде! Сам попробуй! Третий контракт торчу... седьмой год... взбесишься! На станции один, тут один... на люди вышел ‑ и то язык за зубами.

‑ А на Планету не тянет?

‑ Что я, ненормальный? Тянет, конечно. Знаешь, не могу. Раз полгода прожил... удрал! Прямо не люди, а гадюки, только б друг друга жрали.

‑ Брось, и там люди есть.

‑ Люди везде есть, только тут свои, а там... Я ж привык: если что, вытащат и считаться не станут. А там на улице пришибут ‑ ни одна сволочь не глянет. Переступят.

‑ А не страшно?

‑ Ты об этом? Страшно. Да ведь кто ко мне идет? Кому совсем край. Ну вот, накроет меня камушками, ты полезешь вытаскивать?

‑ Не знаю. Наверно, полез бы. Сроду дурак.

‑ А это еще безопасней. Половина на половину.

‑ Эх, не хотелось бы тебя подвести!

‑ А! Не бери в голову! Первый ты, что ли?

‑ А этот твой... Тэф, он как?

‑ С Авлара.

‑ Ясно. Лен, а вот спасатели ‑ что они за ребята?

‑ Нормальные парни. Слабак в спасатели не пойдет.

‑ Это в шахте, да?

‑ Нет, там аварийщики. Это ‑ летуны. Мы же столица все‑таки. Где‑что на астероидах, ближе нас никого.

‑ Что, и корабли есть?

‑ Да не то, чтобы корабли. Боты спасательные ‑ две штуки.

‑ Эй, полуночники! ‑ весело сказал Майх и очутился рядом. ‑ О чем разговор?

‑ Да так, ‑ отозвался Хэлан. ‑ Про жизнь.

‑ А я тут прикинул... у меня, вроде, знакомый на Тенаре. На два года раньше кончил, мы с ним еще на Авларе немного пересеклись. А потом пропал. Наши говорили, на Тенар завербовался. Нол Энх. Пилот.

Лен внимательно поглядел на него.

‑ Есть такой. Только мы с ним не очень... ну, не сталкивались как‑то.

‑ А зачем? Этот... из наблюдения, он же его знает?

‑ Еще один? ‑ хмуро спросил Хэлан.

‑ Не мне тебя учить... Эр. Лену сейчас нельзя суетится. А парень все равно рискует ‑ хоть так, хоть так.

‑ Риск риску рознь. Кто тебя с этим пилотом сведет, тому ведь узнать придется. Еще одного под пулю?

‑ Ты не прав, ‑ мягко сказал Майх. ‑ Своих надо уважать. Почему тот, кто нас ловит, должен знать больше, чем тот, кто нас прячет? Это честно?

‑ А расплата та же. Да. Майх, а без шуму не выйдет?