Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. Часть 1. Четвероевангелие

Как мы видим, притча эта не вполне соответствует вопросу законника. Законник спрашивал: Кто мой ближний? (Лк. 10, 29), – а притча изображает, как и кто из всех троих, видевших несчастного, сделался ближним для него. Притча, следовательно, учит не тому, кого надо считать ближним, а как самому делаться ближним для каждого человека, нуждающегося в милосердии.

Различие между вопросом книжника и ответом Господа имеет большое значение потому, что в Ветхом Завете, ради ограждения избранного народа Божия от дурных влияний, устанавливались различия между окружающими людьми, и «ближними» для еврея считались только его соотечественники и единоверцы. Новозаветный нравственный закон отменяет все эти различия и учит уже всеобъемлющей евангельской любви ко всем людям.

Законник спрашивал: кто мой ближний, как бы опасаясь возлюбить людей, которых он не должен любить. Господь же поучает его, что он должен сам сделаться ближним тому, кто в нем нуждается, а не спрашивать, ближний он ему или нет. Не на людей должно смотреть, а на свое собственное сердце, чтобы не было в нем холодности жреца и левита, а было милосердие самарянина. Если будешь рассудком различать между ближними и неближними, то не избежишь жестокой холодности к людям и будешь проходить мимо несчастных, нуждающихся в твоей помощи, как прошел мимо «впадшаго в разбойники» и священник, и левит, хотя он, как иудей, был им ближний. Милосердие – условие наследования жизни вечной.

Господь Иисус Христос в доме Марфы и Марии (Лк. 10, 38–42)

Одно селение (Лк. 10, 38), в которое вошел Иисус, по-видимому, Вифания – селение, расположенное на одном из склонов горы Елеонской, вблизи Иерусалима. В Марфе и Марии, которые приняли Господа, легко узнать сестер любимого Господом Лазаря, о воскрешении которого повествует святой евангелист Иоанн (см. Ин. 11). Обе они являются здесь с теми же качествами, какие описаны у святого Иоанна: Марфа отличалась живым подвижным характером, Мария – тихой глубокой созерцательностью.

Приняв Господа, Марфа начала суетиться с приготовлением угощения, Мария же села у ног Иисуса и слушала Его. Видя, как ей трудно справиться одной, Марфа обратилась к Господу как будто с упреком, из которого ясно видны дружеские отношения Господа к ее семье: Господи! или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить? скажи ей, чтобы помогла мне (Лк. 10, 40).

Оправдывая Марию, Господь ответил Марфе с таким же дружеским упреком: Марфа! Марфа! ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно; Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у нее (Лк. 10, 41–42). Смысл этого упрека тот, что усердие Марфы направлено на скоропреходящую суету, без которой можно обойтись, а Мария избрала то, что единственно нужно для человека – внимание Божественному учению Христову и последование ему. То, что Мария приобретает, слушая Господа, никогда не отнимется у нее.

Этот евангельский отрывок всегда читается на литургии почти во все дни Богородичных праздников, так как образ этой Марии является как бы символом Пресвятой Девы Марии, также избравшей благую часть. К этому отрывку присоединяются еще стихи 27–28 главы 11-й, где прямо прославляется Матерь Божия и вновь ублажаются слышащие слово Божие и соблюдающие его (Лк. 11, 28).

Притча о неотступной просьбе (Лк. 11, 5–8)

Подобно святому евангелисту Матфею (см. Мф. 6, 9–13), и святой евангелист Лука излагает текст молитвы Господней, начинающейся словами «Отче наш» (см. Лк. 11, 2–4), а затем, начиная с 5-го стиха, – приточное учение Господа о неотступности в молитве. По неизъяснимым целям Своим, Бог не всегда сразу подает просимое, хотя бы это и было сообразно с Его волей. Рассказом о друге, просящем хлеба и получающем его в результате своей настойчивости, Господь желает внушить необходимость постоянства в молитве.

Обличение книжников и фарисеев (Мф. 23, 1–39 и Лк. 11, 37–54)

Две очень сходные по содержанию и по выражениям обличительные речи книжникам и фарисеям приводят два евангелиста, Матфей и Лука, но с той разницей, что обличение, приводимое святым Лукой, было произнесено Господом на обеде у некоего фарисея, пригласившего Его к себе, по поводу умовения рук, а обличительная речь, излагаемая святым Матфеем, произнесена Господом в Иерусалимском храме незадолго до Его крестных страданий. Надо полагать, что Господь неоднократно произносил подобные обличения в сходных же выражениях.