Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. Часть 1. Четвероевангелие

Ибо они еще не знали из Писания, что Ему надлежало воскреснуть из мертвых (Ин. 20, 9). До того, как Господь отверз им ум к уразумению Писаний (Лк. 24, 45), они многого ясно не понимали: не понимали и речей Господа о предстоящих Ему страданиях и Воскресении (как видно, например, из Лк. 18, 34 и Мк. 9, 10), а потому нуждались в доказательствах вещественных. Таким доказательством истины Воскресения Христова послужило для Иоанна то обстоятельство, что пелены и плат остались во гробе старательно сложенными.

Но это убедило в истине происшедшего только одного Иоанна. О Петре святой Лука говорит, что он пошел назад, дивясь сам в себе происшедшему (Лк. 24, 12). Состояние духа его после троекратного отречения от Господа было, вероятно, очень тяжелым и не располагало к живой вере. И вот, вероятно, при возвращении его от гроба милосердный Господь явился ему в утешение и умиротворение сердца его, о чем лишь кратко упоминает святой Лука (см. Лк. 24, 34) и святой апостол Павел (см. 1 Кор. 15, 5). Как видно из этих мест, Господь явился Петру наедине и прежде других апостолов.

Явление воскресшего Господа Марии Магдалине и другой Марии (Мф. 28, 9–10; Мк. 16, 9–11; Ин. 20, 11–18)

После того как апостолы Петр и Иоанн ушли от гроба, там осталась одна Мария Магдалина, может быть, пришедшая вместе с ними или сейчас же вслед за ними. Душа ее была в смятении, и она плакала, считая тело Господа похищенным. Плача, она наклонилась к отверстию гроба и увидела там двух Ангелов, сидящих на том одре, на котором в гробных пещерах полагали тела мертвых.

Скорбь о Господе была столь велика, что заглушала все прочие чувства, а потому Магдалина, видимо, даже не была особенно потрясена этим явлением Ангелов, и на их вопрос, конечно, с желанием ее утешить: Жена! что ты плачешь? – она запросто, как бы говоря с земными существами, трогательно выражает свою скорбь все в тех же словах, как раньше апостолам Петру и Иоанну: Унесли Господа моего, и не знаю, где положили Его (Ин. 20, 13).

Сказав это, она, может быть, случайно, в растерянности чувств, а может быть, движимая инстинктивным внутренним чувством, обратилась назад и увидела Иисуса, но не узнала Его. Не узнала, вероятно, потому, что Он явился в ином образе (Мк. 16, 12), как позже эммаусским путникам, в «смиренном и обыкновенном виде» (святитель Иоанн Златоуст), почему она и приняла Его за садовника. А может быть, не узнала и потому, что глаза ее были заплаканы, она была подавлена скорбью и отнюдь не ожидала видеть Господа живым.

Не узнала она Его вначале даже по голосу, когда Он спросил ее: Жена! что ты плачешь? кого ищешь? (Ин. 20, 15). Принимая Его за садовника (что вполне естественно, ибо кому же и быть так рано в саду, как не садовнику?), она говорит Ему: Господин! если ты вынес Его, скажи мне, где ты положил Его, и я возьму Его (Ин. 20, 15), – не думая даже при этом, будет ли она, слабая женщина, в состоянии поднять Его.

Тогда Господь открылся ей, произнеся ее имя, очевидно, особой, хорошо и давно знакомой ей интонацией голоса: Мария! Она, обратившись (это показывает, что она после своих слов воображаемому садовнику снова обратила взоры свои к гробу), говорит ему: Раввуни! – что значит: Учитель! (Ин. 20, 16).

При этом, видимо, в неописуемой радости, она упала к ногам Господа, желая прильнуть к ним, осязать их, может быть, для того, чтобы убедиться в том, что видит настоящего живого Иисуса, а не призрак. Господь запретил ей это, сказав: Не прикасайся ко Мне, ибо Я еще не восшел к Отцу Моему; а иди к братьям Моим и скажи им: восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему (Ин. 20, 17). «Верь не своему осязанию, а Моему слову», – как бы так сказал Господь.

Смысл этого запрещения еще тот, что Господь хотел этим как бы сказать Марии: «Оставь Меня, ибо тебе нельзя быть со Мной неотлучно, не удерживай Меня и себя, а иди и проповедуй Мое Воскресение. Мне же надлежит теперь уже не оставаться больше с вами, а вознестись к Отцу Небесному». Хорошее разъяснение смысла этого запрещения прикасаться к Господу мы находим в утренней стихире 8-го гласа: «Еще земная мудрствует жена, тем-же и отсылается не прикасатися Христу».