Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. Часть 1. Четвероевангелие

В это время умерла дочь Иаира, и кто-то из его дома пришел сказать, чтобы он не утруждал Учителя. Видя отчаяние удрученного горем отца, Господь успокоил его: Не бойся, только веруй, и спасена будет (Лк. 8, 50). Придя в дом, они застали там свирельщиков, которых по восточному обычаю приглашали для оплакивания умерших. Это оплакивание, продолжавшееся восемь дней для простого умершего и месяц для лиц знатных, сопровождалось заунывной игрой на свирелях или флейтах.

Не плачьте, – сказал им Иисус, – она не умерла, но спит (Лк. 8, 52). Эти слова, конечно, нельзя понимать буквально, ибо и про Лазаря, лежавшего четыре дня во гробе и уже разлагавшегося, Господь сказал, что он уснул (Ин. 11, 11), и лишь потом сказал прямо: Лазарь умер (Ин. 11, 14). Действительная смерть девицы была так очевидна для окружающих, что они стали даже смеяться над Иисусом.

Свидетелями великого чуда воскрешения умершей могли быть только люди достойные, способные оценить эту великую тайну Божественного всемогущества, а потому Господь повелел всем выйти вон, оставив лишь трех Своих апостолов, Петра, Иакова и Иоанна, и родителей умершей. Подойдя к умершей, Господь взял ее за руку и двумя властными словами талифа куми, что значит девица… встань (Мк. 5, 41), мгновенно воскресил ее, причем тело ее настолько укрепилось, что последствия тяжкой болезни не помешали ей сразу же ходить, как вполне здоровой.

Все изумились, а Господь повелел дать воскрешенной есть, дабы убедить родителей, что перед ними настоящая дочь их, а не призрак умершей. По Своему обыкновению, Господь запретил разглашать о чуде.

Исцеление двух слепцов и немого бесноватого (Мф. 9, 27–34)

Когда Иисус вышел из дома Иаира, за ним двинулась толпа народа, из которой двое слепцов кричали: Помилуй нас, Иисус, сын Давидов! (Мф. 9, 27). Господь продолжал идти, как бы не обращая внимания на эти крики, по-видимому, с целью испытать веру кричавших и притом называвших Его Сыном Давидовым, то есть Мессией.

Когда же пришел Он в дом, неизвестно какой, и слепцы приступили к Нему там с просьбой об исцелении, Иисус спросил их, веруют ли они, что Он может исцелить их. Получив утвердительный ответ, Господь коснулся очей их, дабы они почувствовали самый момент исцеления, и очи их отверзлись. Иисус строго запретил им, как и всегда в таких случаях, рассказывать об исцелении, но они от радости и по чувству благодарности к своему Исцелителю не могли удержаться и разгласили о Нем по всей земле той (Мф. 9, 31).

Не успели они выйти, как к Иисусу привели немого бесноватого. Сам по себе он не мог просить об исцелении, потому что демон связал ему язык. Поэтому Господь не спрашивает его о вере, как других в подобных случаях, а повелевает бесу выйти, и немому возвращается способность говорить.

Народ, удивляясь, говорил, что никогда не бывало ничего подобного среди израильского народа, а фарисеи, желая ослабить впечатление, произведенное этим чудом, говорили, что Иисус изгоняет бесов силой князя бесовского, то есть диавола.

Вторичное посещение Назарета (Мф. 13, 53–58 и Мк. 6, 1–6)

Затем Иисус вновь пришел в отечество Свое (Мф. 13, 54), то есть в Назарет, отечество Матери Его и мнимого отца Его Иосифа и место, где Он был воспитан. Там Он учил соотечественников Своих в синагоге их, так что они изумлялись и говорили: откуда у Него такая премудрость и силы? (Мф. 13, 54). Это было не то удивление, каким удивлялись в других местах, а удивление, соединенное с презрением: Не плотников ли Он сын? (Мф. 13, 55).

Назаретяне или не знали, или же не верили чудесному воплощению и рождению Иисуса Христа, считая Его просто сыном Иосифа и Марии. Но это нельзя считать извинительным, ибо и в прежние времена много было случаев, когда у незнатных родителей рождались ставшие потом славными и знаменитыми дети. Таковы были Давид, Амос, Моисей и другие. Они скорее должны были именно за это и благоговеть перед Христом, что Он, имея простых родителей, обнаруживал такую премудрость, которая ясно показывала, что она – не от человеческого обучения, а от Божественной благодати.

Это было, конечно, от обычной, свойственной людям зависти, которая всегда лукава. Люди часто с завистью и ненавистью смотрят на тех, кто, выйдя из среды их, обнаруживает необыкновенные дарования и становится выше их. Его, может быть, товарищи по делам житейским и сверстники, с которыми Он постоянно общался, не хотели поэтому признать в Нем необыкновенного человека.