Руководство по истреблению вампиров от книжного клуба Южного округа

– Люди не любят чужаков, расспрашивающих их детей.

– Мы все – матери. Если что-то случается у одной из нас, а кто-то подумал, что что-то знает о причинах проблемы, разве вы не хотели бы об этом узнать? И если окажется, что все пустое, значит, мы просто зря побеспокоили людей в пятницу вечером. Еще даже десяти нет.

После долгой паузы Патриция услышала:

– У них горит свет. Быстро приезжайте, и покончим с этим.

Она нашла Блю в его комнате. Он сидел в кресле-мешке и читал «Взлет и падение Третьего рейха».

– Мне надо ненадолго отлучиться, – сказала Патриция. – В церковь. Совсем забыла о собрании церковных старост. Посидишь немного один?

– Папа дома?

– Он едет. – На самом деле Патриция понятия не имела, так ли это. – Если зазвонит телефон – ответь. Я запру входную дверь. У папы есть ключ.

– Хорошо, – ответил Блю, едва оторвавшись от книги.

– Люблю тебя, – сказала она, но Блю, казалось, уже не слышал ее.

Патриция на минуту задержалась в своей спальне. Раньше она никогда не врала насчет того, где она и что делает, поэтому слегка нервничала. Она решила оставить на комоде записку с номером телефона миссис Грин и припиской «Поехала передать чек». Затем села в «вольво», надеясь, что Грейс права и все это просто излишне разыгравшееся воображение глупой маленькой домохозяйки, у которой слишком много свободного времени. И Патриция дала себе слово, что если так оно и окажется, то завтра она обязательно пропылесосит шторы.

Глава 16

На Райфл-Рэндж-роуд не было других машин, и это усиливало чувство одиночества. Уличные фонари остались на шоссе, и осыпающаяся у обочины однополосная дорога, петляющая между деревьями и сетчатыми заборами, казалась слишком узкой. Свет фар скользил по домам на колесах и складным навесам, и Патриция забеспокоилась, что может кого-нибудь разбудить. Она взглянула на часы на приборной доске: тридцать пять минут десятого, но кромешная тьма проселочной дороги создавала впечатление, что уже гораздо позднее.

Припарковавшись около дома номер шестнадцать и убедившись, что на баскетбольной площадке никого нет, она вышла из «вольво» в стрекотание и шуршание ночи, ощетинившейся насекомыми. Одиночные лампы мигали кое-где оранжевым светом над трейлерами и домиками из шлакоблоков, но света было так мало, что он только сгущал темноту. Миссис Грин открыла входную дверь, и при виде знакомого лица Патриция почувствовала облегчение.

– Хотите что-нибудь выпить? – предложила миссис Грин.

– Думаю, лучше сразу пойти к миссис Тейлор, пока еще не слишком поздно.

– Джесси, – крикнула миссис Грин в глубину дома. – Присмотри за своим братом. Я через дорогу.

Она вышла и заперла за собой дверь, по алюминию которой царапнул пластиковый остролист качнувшегося венка.

– Сюда. – Миссис Грин повела Патрицию по песчаной дорожке перед домом.

Они перешли грунтовку, дойдя до невысокой, по щиколотку, изгороди церкви «Гора Сион», перешагнули через нее и пересекли тем самым центр Сикс-Майл. В ночи песок особенно громко скрипел при каждом их шаге. Никто не сидел на крыльце, никто не переговаривался с друзьями, никто не попался им навстречу, пока они шли к нужному домику. В Сикс-Майл было пустынно. Патриция видела, что большинство окон закрыто шторами, остальные загораживали картонные листы или простыни, подоткнутые во все щели. И через эти преграды пробивался холодный синий колеблющийся свет телевизоров.

– С наступлением темноты здесь больше никто не выходит на улицу, – заметила миссис Грин.

– Что нам сказать миссис Тейлор, чтобы не очень ее расстроить? – спросила Патриция.

– Ванда Тейлор уже с постели встает расстроенная.

Патриция задумалась над тем, как бы отреагировала, появись кто-нибудь вдруг у нее в доме с заявлением, что Блю принимает наркотики.

– Думаете, она будет сердиться?

– Вполне вероятно.

– Возможно, все-таки это плохая идея, – вздохнула Патриция.

– Это точно плохая идея. – Миссис Грин резко повернулась, так что они оказались лицом к лицу. – Но вы сказали, что вас волнует участь ее малышки, и теперь я не могу перестать думать об этом. Да, вероятно, она не встретит нас с распростертыми объятиями, но вы убедили меня, что мы поступаем правильно. Не заставляйте меня вернуться обратно с полпути.

Над дверью трейлера миссис Тейлор горела желтая лампочка. Патриция хотела попросить минутку, чтобы собраться с мыслями, но миссис Грин уже поднялась по прогнившим ступеням и постучала в дребезжащую металлическую дверь. Крыльцо шаталось под ногами женщин. Мотыльки с шумом врезались в тусклую лампочку. От нее исходило тепло, покалывающее лоб и кожу головы, и скоро Патриция почувствовала, что больше не в силах это выносить. И тут дверь резко распахнулась, и из-за нее показалась Ванда Тейлор. С растрепанными волосами, в футболке с логотипом какой-то фармацевтической компании и потертых синих джинсах. За ее спиной бубнил телевизор.

– Вечер добрый, Ванда, – поприветствовала ее миссис Грин.

– Уже поздно, – буркнула та и посмотрела на Патрицию. – А это еще кто?

Она говорила так, как будто Патриции здесь вовсе не было.

– Не могли бы мы войти? – попросила миссис Грин.