Run away\Hide away. Part II. Yesterday You Threw Away Tomorrow

Билл всегда любил эту часть города, она казалась ему куда романтичней разрекламированной до зубовного скрежета Эйфелевой башни. Юноша поднялся по винтовой лестнице на вершину Триумфальной арки, ему хотелось почувствовать себя над городом, немного отвлечься от терзающих его дум. Билл рассматривал панораму – раскинувшиеся практически у его ног Елисейские поля, широкие проспекты со спешащими людьми и быстрыми автомобилями, которые обрывались темным массивом Булонского леса на западе.

Усилившийся к вечеру ветер нещадно трепал волосы Билла, бросая пряди в глаза, но тот только рассеяно заправлял их назад и продолжал с высоты наблюдать за жизнью города. Впервые за последние месяцы он чувствовал, что на сердце становится легко, будто порывы, растрепавшие прическу, выгнали все тревоги и из его сердца. Только вот ветер был холодный, и юноша чувствовал, что его сердце стало пустым и холодным после такого вот лечения, и не знал, хорошо это или плохо. Но возможность хоть какое-то время пожить не разрываемым ежесекундно противоречивыми эмоциями казалась заманчивой, поэтому Билл только расправил плечи навстречу западному ветру, надеясь получить хотя бы такое призрачное лекарство от душевной боли.

«Никаких вестей. Никаких зацепок. Ничего» — Том откинул присланный по факсу отчет от нанятых сыщиков и со слабым глухим стоном уткнулся лицом в ладони. Первую неделю после сообщения о том, что Билл пропал в Венеции, молодой мужчина злился – беглый супруг оказался на удивление ловок и хитер, этого Том не ожидал от мальчика, воспитанного на классической литературе и игре в шахматы. Билл мог уехать из города тысячами способов, но лучшие сыщики, которых можно было нанять за деньги, так и не обнаружили ни малейших следов юного парня. Казалось, тот провалился сквозь землю. Теперь, спустя уже семь дней, Том не находил себе места – он уже не думал, как и куда мог убежать Билл на этот раз, его волновало другое – молодой бизнесмен хотел просто удостовериться, что хрупкий черноволосый мальчик еще жив.

«Черт, могло произойти все, что угодно. Венеция тоже не образец безопасности» — Том метался по кабинету – «Да, ищейки проверили все больницы и… морги, но не нашли никого похожего на Билла. Но пусть проверят еще раз, иначе я просто сойду с ума».

Георг, бесшумно зашедший в кабинет друга и шефа, застал очень странную картину – Том стоял у панорамного окна, прижавшись лбом к прохладному стеклу, словно холод помогал ему справиться с самим собой.

— Эй, Том, – тихо позвал Листинг, и едва не отшатнулся, увидев лицо повернувшегося к нему Тома – черные матовые глаза казались застывшими, на бледной коже горел нездоровый румянец, под глазами темно-синие тени. Молодой парень выглядел как наркоман на последней стадии зависимости. – Что с тобой такое?

— Не знаю, что-то я себя плохо чувствую, – глухо сказал Том, присаживаясь в кресло.

Георг подошел к другу, и, положив ладонь на его лоб, присвистнул:

— Родной, да у тебя нехилая температура.

— Ерунда, пройдет, – отмахнулся Том, пытаясь подавить тошноту и противно зудящую головную боль.

— Ну, конечно! – сердито воскликнул Георг, за плечи поднимая Тома на ноги. – Давай-ка, пойдем, отвезу тебя домой. И надо бы заехать в аптеку, купить жаропонижающее…

— Гео…А вдруг он мертв?.. – Том остановился и пристально уставился на друга покрасневшими от лихорадки глазами.

— Господи, кто? – оторопел шатен.

— Билл…Он пропал уже неделю как…Вдруг его убили…Или он утонул?.. – Том почти всем весом повис на плече Георга.

— С ним все хорошо, Том, я уверен, – попытался успокоить бизнесмена Листинг, с тревогой глядя на друга, но тот, судя по всему, уже мало что соображал – его глаза заволокла болезненная пелена.

Том болел редко, коротко, но очень тяжело – температура обычно в течение трех суток держалась около сорока градусов, мужчина почти все время находился в забытье, блуждая между воспоминаниями и реальностью. Георг вспомнил, как примерно через месяц после свадьбы Том тоже вот так подхватил простуду, и ему пришлось везти друга домой, где их встретил Билл, испуганный состоянием мужа.

Вызванный врач диагностировал простую простуду, выписал лекарства, некоторые из которых были в уколах и отбыл по своим делам, оставив находящегося в легком шоке юношу у постели горящего в лихорадке Тома. Листингу в тот момент показалось, что сейчас Билл откажется ухаживать за супругом, но тот только поджал побелевшие губы и попросил Георга помочь окончательно раздеть Тома, поскольку сам не справится с тяжестью бессознательного тела. Через пару часов оставшийся ночевать в доме друга шатен увидел, как Билл вполне профессионально ставит Тому укол, и его руки совершенно не дрожат. Георг удивился такому хладнокровию, пока не увидел абсолютно белое лицо юноши, по которому катились крупные прозрачные слезы. В приоткрытую дверь Листинг видел, как юноша аккуратно присел рядом с Томом и ласково поцеловал покрытый холодной испариной смуглый лоб. Тонкие пальцы перебирали черные косички, а губы продолжали невесомо порхать по неспокойному лицу Томаса.