Русь юродская. История русского юродства в лицах и сценах

Пришла как-то к ним в дом гостья – на редкость веселая жизнерадостная женщина. Катя вышла из своей комнаты и, к всеобщему удивлению, почему-то поклонилась ей в самые ноги. Знакомы они не были. «Почему вы мне кланяетесь?» – спросила гостья, удивленная не меньше прочих. «Я кланяюсь не вам, а вашим страданиям!» – ответила Катя. Женщина вздрогнула, будто ее испугали неожиданно. Потом она рассказала, что действительно ей пришлось в свое время очень многое пережить.

Пятого июля 1922 года Екатерину приняли в Пюхтинский монастырь послушницей. Но послушание она исполняла не в самом монастыре, а в Гефсиманском скиту в тридцати верстах от Пюхтиц. Старшей в скиту была мать Параскева – мудрая и кроткая старица. Сестры вели отшельническую жизнь, суровую и многотрудчивую. Питались только тем, что сами выращивали.

И вот здесь-то в скиту Катя уже стала юродствовать вполне откровенно. Она предпочитала обычно ходить босой. Это бестужевка-то бывшая! И вот как-то по заказу м. Параскевы сапожник стачал всем сестрам изумительные кожаные сапожки – добротные, легкие, красивые. В таких и в Мариинку выйти не стыдно, если б можно было монахиням. Но однажды м. Параскева видит, как женщина из соседней деревни Яама, что часто заглядывала к ним в скит, уносит с собой пару новых сапожек, из тех, в которые только что обулись сестры. Старица закричала ей вдогонку: «Мария Петровна, сапоги-то! Сапоги-то на что ты взяла у нас?!» – «Так это ж Катя ваша мне подарила», – отвечала простосердная крестьянка. Екатерина потом подтвердила, что так все и было – по ее мнению, эта женщина больше нуждалась в сапогах.

С тех пор м. Екатерина не носила никогда кожаной обуви и вообще ничего кожаного. Чаше всего ходила босая или реже в суконных тапочках. Зимой иногда надевала валенки, но непременно не подшитые и без галош. Однажды в стужу она шла по двору монастыря в своих суконных тапочках, и какая-то сестра, увидев ее и расчувствовавшись, предложила: «Мать Екатерина, можно я вам валенки дам?» – «Ну что ж, можно», – ответила блаженная, подумав прежде хорошенько. «А они кожей не обшиты?» – уточнила она. «Задники отлично обшиты! Крепко!» – принялась нахваливать валенки сестра, не ведая, что это-то как раз и противопоказано в данном случае. Блаженная решительно ответила: «Не возьму!» – «Почему же, матушка?!» – расстроилась сестра. «Потому что надо подставлять свою кожу, а не чужую», – так сказала ей м. Екатерина.

Пошла как-то блаженная в лес. С собою взяла одеяло, топор, нож, котелок, кружку. Сестрам она сказала, что идет на Красную горку слушать соловьев. Проходит день, другой, третий – нет м. Екатерины! Сестры уже обеспокоились. Проходит неделя – нет блаженной, и все тут! Мать Параскева посылает двух сестер искать блаженную: не случилось ли чего? Вспомнили сестры, что м. Екатерина собиралась идти на Красную горку соловьев слушать, и бегом туда. По пути им встретились пастухи со стадом коров. «Не видали ли вы нашу Катю?» – спрашивают сестры. «Как не видать! – отвечали пастухи. – Она несколько раз приходила к нам за хлебом». И указали, где встречали блаженную. Приходят сестры на Красную горку – там Катя! Слава Богу. Увидела их, обрадовалась! «Как хорошо, – говорит, – что вы пришли, поможете донести до дому мои вещи, а то мне не под силу». Смотрят сестры: стоит между деревьями шалаш, внутри постель из травы, множество заготовленных грибов и несколько новых корзин – Катя наплела.

Сколько-то времени спустя м. Екатерина опять исчезла. Она только сказала кому-то из сестер: «Пойду искать старый стиль». В это время православная Церковь в отделившейся Эстонии находилась в юрисдикции Константинопольской патриархии и вместе с ней жила по латинскому стилю. Ни много ни мало шесть недель где-то скиталась блаженная! И вдруг она является в скит… под конвоем! Пограничники, что ее привели, инкриминировали блаженной преступное нарушение государственной границы. Больше того, схватили ее эстонцы уже на советской территории. Это еще более отягощало преступление м. Екатерины. Пограничники потребовали от Гефсиманского скита очень большой штраф. Иначе м. Екатерине грозила тюрьма. Но такой суммой не то что скит, весь Пюхтицкий монастырь не располагал. Тогда м. Параскева написала к Катиным родным, прося их оплатить штраф. Деньги вскоре пришли от старшего брата Георгия.

Позже м. Екатерина, смеясь, рассказывала, как она угодила в лапы к пограничникам и как те обыскивали ее: они нашли у нее в карманах множество записок «о здоровии» и «об упокоении» и приняли эти записки за шифровки. Пока разбирались, блаженная сидела взаперти.

За этот поступок незадачливая путешественница потом просила прошения у м. Параскевы и у всех сестер. Она замечательно ответила на вопрос: почему оставила скит без благословения? «Я не хотела согрешить дважды. Вы меня не благословили бы, а я бы все равно ушла». Кто скажет, что это ответ безумного человека!