Русь юродская. История русского юродства в лицах и сценах

А перестала ходить Матрона после одной роковой встречи. Нужно, кстати, заметить, что когда она исцеляла болящих, то потом хворала сама, то есть как бы принимала чью-то болезнь на себя. И вот однажды она шла по храму после причастия, к ней подкралась какая-то женщина и будто нечаянно прикоснулась. Матронушка оглянулась на нее и только сказала: «Я знала, что ты явишься». После этого у нее стали слабеть ноги, и вскоре она уже не могла передвигаться без чьей-то помощи. Ей тогда шел только восемнадцатый год. Потом Матрона рассказывала, что ей было заранее известно об этой встрече, но она, хотя и могла ее избежать, не стала этого делать, потому что такова воля Божия – испить ей и эту чашу! И опять же очевидна аналогия с евангельским эпизодом. Христос, понимая, что Его вскоре ждут смертные муки, так молился: «Отче Мой! если не может чаша сия миновать Меня, чтобы Мне не пить ее, да будет воля Твоя».

Не избегать мук, а принимать их как Божию милость, как благоволение свыше – это было отнюдь не редким поведением подвижников Христовой веры. Вспомним, как Игнатий Богоносец, приговоренный Траяном к жуткой смерти от клыков и когтей хищников в цирке, горячо заклинал своих сторонников не ходатайствовать о его помиловании. Он писал к ним: «Умоляю вас, не оказывайте мне неблаговременной любви. Боюсь, чтобы она не причинила мне вреда; потому что вам легко исполнить, чего вы желаете, а мне трудно достигнуть Бога, если вы будете жалеть меня… Простите мне; я знаю, что для меня полезно. Ничто не удержит меня прийти к Иисусу Христу! Огонь и крест, множество зверей, рассечения, раздробление костей, расторжение членов, лютые муки диавола пусть придут на меня, только бы достигнуть мне Иисуса Христа. Никакой пользы не принесет мне целый мир, ни царства века сего. Лучше мне умереть за Иисуса Христа, нежели царствовать над всею вселенною. Его ищу, за нас умершего! Его желаю, за нас воскресшего! Не препятствуйте же мне войти в жизнь! Не желайте мне смерти! Хочу быть Божиим. Не отдавайте меня миру. Пустите меня к чистому Свету!» Это произошло в 107 году по Р. Х.: 20 декабря приговор Траяна исполнился – святитель Игнатий был брошен в римском Колизее на растерзание львам.

Также вспомним, как апостол Петр, узнав, что его ожидает смерть на кресте, упросил своих истязателей усугубить истязания: распять его вниз головой, чтобы не уподобляться Христу и предстать перед Ним, приняв еще большие муки.

В Себине находилась усадьба помещиков Яньковых. И сам старый барин, и его дочь Лидия – очень богобоязненная и благочестивая девушка – чрезвычайно почтительно относились к своей местной знаменитости. Лидия смолоду любила путешествовать по разным известным центрам православия и иногда брала с собой Матрону. Это она как-то привезла блаженную в Кронштадт к отцу Иоанну.

За несколько лет перед революцией м. Матрона советовала Яньковым продать поместье и уехать за границу. Помещик тогда не внял предостережениям блаженной и был совершенно разорен после семнадцатого года. Сам он вскоре умер, не снеся горя и тоски. А дочь его Лидия тоже сгинула потом где-то в скитаниях.

В годы гонений на церковь матушку спрашивали, как же Господь допускает все это – уничтожение храмов, аресты и казни христиан? Матрона отвечала так: «Народ под гипнозом, сам не свой, страшная сила вступила в действие… Эта сила существует в воздухе, проникает везде. Раньше болота и дремучие леса были местом обитания этой силы, потому что люди ходили в храмы, носили крест, и дома были защищены образами, лампадами и освящением. Бесы пролетали мимо таких домов, а теперь бесами заселяются и люди по неверию и отвержению от Бога».

В 1925 году м. Матрона перебралась из Себина в Москву. В столице, в которой блаженная прожила без малого тридцать лет, у нее не только никогда не имелось собственного угла, но даже и прописки не было, что в то время считалось немалым преступлением. И все эти годы м. Матрона постоянно кочевала с квартиры на квартиру по всей Москве и Подмосковью. Она сменила столько адресов, что, пожалуй, их все теперь и назвать невозможно. Доподлинно известно, что матушка жила в Вишняковском переулке в Замоскворечье, на Николоямской улице на Таганке, у Никитских ворот, в Староконюшенном, в Сокольниках, в Царицыне, в Загорске и, наконец, в Сходне, где она и умерла.

Московских домов, в которых она квартировала, к сожалению, не сохранилось. Зато существует и поныне большинство церквей, где м. Матрона молилась. Если какие-то из них позже и были закрыты, то теперь все они действующие. Наверное, нынешние прихожане этих храмов испытывают особенный душевный подъем, особенное чувство благоговения, зная, что пол, на котором они стоят, помнит прикосновение чела крупнейшей русской святой, и что они прикладываются теперь к тем же самым иконам, к которым в свое время прикладывалась блаженная, и что, может быть, причащаются из той же самой чаши, к которой подходила сама Матронушка, и с той же самой лжицы, которой она касалась когда-то губами.