Русь, Малая Русь, Украина. Этническое и религиозное в сознании населения украинских земель эпохи Руины

Образ России в этих проповедях представлен в контексте священной истории. «Основа Бог землю Русскую на водах Крещения… его же крещения водою от вечнаго потопа избавлшаго с всем Росским Родом и моляше о новокрещенном народе»[246]. Таким образом, само основание Древнерусского государства в этой проповеди сопряжено с крещением, которое, для украинских книжников того времени, безусловно, было центральным событием в «русской» истории. Князь Владимир, который «зрастил зерно веры… еже всеянное в земли Росстей…»[247], был, по мнению Лазаря Барановича, «основателем» Русской церкви: «…возрасте, и бысть более всех зелий, сотвори ветви велия, яко мощи под сению его птицам небесным витати. Церковь Росская, яко птица, обреете себе храмину, и яко горлица гнездо себе и деже приложи птенца своя Росския…»[248] Сразу отметим метафору, согласно которой Церковь — это «птица», а русские — это её «птенцы».

Обращает на себя внимание следующая особенность текста. Несмотря на очевидную дискретность «русской» истории, разделенной на две части Крещением, представление о «русском роде» как об исторической общности остается у Барановича непрерывным. Понятия «русский род» и «христианство» у Лазаря Барановича принципиально разделены (что, конечно, ни в коем случае не исключает их тесной взаимосвязи в представлении архиепископа).

В тексте молитвы к Владимиру Крестителю Лазарь «просил» равноапостольного святого, чтобы тот возродил церковь, которую «…яже сам создал еси, и яже твоя чада создах…» и которая после него в «запустение придоша». Охранять церковь должен был наследник Владимира — московский царь, поэтому именно за него предлагал молиться архиепископ в день памяти Св. Владимира: «Царю и Великий Княже Росский, умоли Бога, да умножи лета Царя и Великого князя Имярек: ради умножения хвалы своея, Владимире, владей миром, иже в зле лежит, да лежит в благом Владимире умоли нам мир: Россию ороси кровавая роса»[249].

Итак, в приведенных фрагментах писем и проповеди архиепископа Лазаря можно очертить некоторые его особенности представления о Руси. Православие и Россия для него неразделимы. Князь Владимир не просто крестил Русь, он её «основал», и, освятив, положил начало её историческому пути. «Русскими сынами», то есть теми, к кому обращался Баранович в своих проповедях, являлись частью Русской церкви. Если перефразировать, то можно заключить, что «русским» для Барановича являлся тот, кто принадлежал к церкви, основанной равноапостольным князем Владимиром. В этом отношении мы не можем снова не отметить двойственность «русского» в понимании Лазаря Барановича. В данном случае мы снова можем поставить знак равенства между «русским» и православным (церковным).

Русь и Русская Церковь, некогда единые, были разделены, что предопределило их упадок («опустошение»). Враги Церкви и, соответственно Руси, желали снова разделить их, однако только опора на «русского монарха» Алексея Михайловича, как на защитника Русской церкви дает возможность не просто сохранить, но и «умножить» её население, придать ей мощь[250]. Недаром, в письмах и в различных панегириках царям и наследникам, которые составлял Баранович в своих печатных изданиях, неоднократно проскальзывает мысль о том, что настоящим «отцом», главой православной России является «законный» московский царь — «потомок» святого равноапостольного князя Владимира. В письме Гизелю в 1669 г. архиепископ сообщил: «писал я из Глухова к его милости, отцу митрополиту, и к пану гетману, что наша сторона преклонилась под власть его величества царя и пожалована вольностями; при всепрощении жить православной Руси под православною главою, на что лучшего рая?»[251] Тогда же в письме Иосифу Тукальскому, Лазарь Баранович немного расширил эту мысль: «России православной без православного государя жить не мощно… глава православию есть православный царь, без того не может жить. Кого бы хотел, абы православная Россия жила без главы православной: знамения бы хотел; а род лукав и прелюбодей знамения ищет и знамение не дастся ему. Дай России православной главу православную, овцу имети будеши с главой волчею…»[252]

Таким образом, Русь, по мнению Лазаря Барановича, объединена единым Крещением, единой Русской церковью и единой монархической властью, восходящей еще к Владимиру Святославичу. Такая концепция соответствует уже цитированым словам Богдана Хмельницкого[253], Мефодия Филимоновича[254] и гетмана И. М. Брюховецкого[255]. В более панегирическом варианте этот мотив был представлен в письме Феодосия Василевича царю в 1654 г.[256]