Русь, Малая Русь, Украина. Этническое и религиозное в сознании населения украинских земель эпохи Руины

Издания произведения. В XVII в. «Синопсис…» был переиздан три раза — в 1674, 1678 и 1680 гг. Второе издание было дополнено статьей «о первом бесурманском приходе под Чигирин» в 1677 г. Третье издание было еще более расширено. Его объем, по сравнению с первым увеличился почти вдвое. В новые издания, как правило, дополнительно включались статьи, «патриотический» пафос которых не вызывает сомнений. Кроме рассказа «О втором бесурманском приходе под Чигирин» в 1678 г. и «О приходе множественных сил царских и войск запорожских к Киеву» в 1679 г., в третьем издании «Синопсиса…» автор решил вставить повесть о Мамаевом побоище.

Проблема авторства «Синопсиса…» В историографии высказывались различные точки зрения по поводу того, кто же был автором «Синопсиса…» Среди возможных составителей назывались Иннокентий Гизель, Петр Кохановский, Феодосий Софонович, Иван Армашенко и Иосиф Тризна[276]. Наиболее активную роль в украинской интеллектуальной и политической жизни того времени играл, безусловно, Иннокентий Гизель и его же благословение было дано на написание этой книги, о чем мы узнаем еще в заглавии. Собственно, можно поставить только вопрос, насколько обоснована версия о том, что Иннокентий Гизель не был автором «Синопсиса»? Даже если архимандрит не имел отношения к написанию произведения, то насколько в мировоззренческом и политическом плане настоящий автор был близок архимандриту?

Выдающийся российский историк А. С. Лаппо-Данилевский несколько поспешно утверждал, что Иннокентий Гизель никак не мог быть автором «Синопсиса…» По его мнению, если бы Иннокентий Гизель лично участвовал в составлении сочинения, то он несомненно бы «счел бы нужным подвергнуть его более наукообразной переработке и придал ему более литературную форму…»[277] Однако далее Лаппо-Данилевский приводил некоторые фрагменты из переписки Гизеля и изданных им книг, делая противоречивый вывод: «вышеприведенные соображения и факты едва ли свидетельствуют в пользу признания И. Гизеля настоящим автором Синопсиса с его явно выраженными московскими политическими тенденциями. Впрочем, со своей православно-национальной точки зрения И. Гизель, в сущности, довольно близко подходит к некоторым из них»[278]. Как было сказано выше, именно архимандрит если и не был «главой» промосковской партии (вряд ли такая могла возникнуть в то время вследствие слишком противоречивого характера интересов элиты украинского общества в целом), то, по крайней мере, был, безусловно, последовательным сторонником московского курса. Таким образом, доводы Лаппо-Данилевского вряд ли можно считать убедительными.

Оригинальную версию авторства Синопсиса предложил И. Шляпкин, который обратил внимание на акростих в печатном издании Синопсиса 1680 года и высказал предположение о том, что в нем скрыто имя автора: «Иоан Армашенко»[279]. Армашенко известен тем, что перевел житие Макария Римлянина, находясь в Новгород-Северском монастыре. Следовательно, по всей видимости, он был близок Л. Барановичу (и вполне вероятно, самому Иннокентию Гизелю). Армашенко два раза ездил в качестве посланника от Киево-Печерского монастыря в Москву. Однако тот факт, что акростих вставлен в конце Синопсиса «от типографов» говорит скорее о том, что Армашенко участвовал в верстке и, возможно, в правке текста. Ни отрицать, ни полностью обосновать его авторство нельзя.

В. Жиленко в своем предисловии к изданию «Синопсиса…» предположила, что автором сочинения мог быть киево-печерский архимандрит Иосиф Тризна[280]. К такому выводу исследовательница пришла исходя из несколько умозрительного заключения, что автором мог стать киево-печерский архимандрит, руководивший монастырем в период предполагаемого написания «Синопсиса…» в 1651–54 гг. Все части этого сочинения, в которых прослеживались панегирические мотивы по отношению к Москве, царю и «народу московскому», включая основную для этногенетической концепции произведения главу «Про назву Москвы — народу и царственного граду», были написаны позже основного текста и принадлежат, возможно, Иннокентию Гизелю[281]. В качестве еще одного аргумента В. Жиленко приводит близость отдельных частей «Синопсиса…» с Патериками 1635 и 1661 г. (сюжет о «нескольких крещениях», рассказ про Владимира, Ольгу и других русских князей).