Русь, Малая Русь, Украина. Этническое и религиозное в сознании населения украинских земель эпохи Руины

Однако Дорошенко не только не послушал Барановича и Гизеля, но и, напротив, верно прочувствовав момент, когда население Гетманщины было крайне недовольно московской администрацией, подчинил себе большую часть Левобережья. Ощущая свою военную слабость по отношению к войскам Г. Г. Ромодановского, гетман признал над собой верховную власть султана. В результате переговоров 1668–69 гг. Дорошенко окончательно принял турецкий протекторат и получил знаки гетманского достоинства от султана[295]. Однако при этом Дорошенко не отошел от своих прежних амбиций, что в перспективе формировало конфликтную основу для взаимоотношений между ним и левобережными гетманами.

Большое значение имел и тот факт, что российскую внешнюю политику в то время возглавлял А. Л. Ордин-Нащокин, сторонник русско-польского союза, направленного против Швеции и Османской империи. Ради глобальных целей — вовлечения России в европейскую политику по южному (черноморско-средиземноморскому) и северному (балтийскому) направлениям, Ордин-Нащокин был готов поступиться более локальными — отказаться от амбиций по воссоединению Украины и даже передать Киев польской стороне[296]. Сама персона московского канцлера, возглавлявшего одновременно и Малороссийский приказ, вызвала вполне понятное раздражение на Украине[297]. Ордин-Нащокин, не желавший переходить к активным действиям на юго-западном направлении, пытался отдать отношения с Дорошенко «на откуп» представителям левобережного духовенства, в чьем авторитете среди населения и казачьей старшины он не сомневался[298].

В октябре 1672 г. после четырехмесячной турецко-польской войны был подписан Бучачский мир, согласно которому Подолье с завоеванным во время войны Каменцом переходила под непосредственное управление султана Османской империи, а Украина «в старых границах» была отдана под контроль казаков Дорошенко. Казацкие представители в лагере султана выдвигали требования религиозного характера: просили султана содействия в деле ликвидации унии и возвращения церквей. Эти требования даже не были рассмотрены[299]. Более того, с самого начала открылись негативные стороны турецкого владычества на Правобережье. Так, один из перебежчиков на Левобережье рассказывал, что, «…турские люди в городех церкви Божии разорили и учинили из них житницы, а иные на мечети обратили, а колокола на пушки перелили и жилецким людям нужды чинят великие, малых детей емлют (речь идет о „налоге кровью“ — изымании части новорожденных мальчиков в войско янычар — Д. С.), такоже и женетца силою и мертвых погребать и младенцев крестить беспошлино не дают»[300].

Русское государство, наконец, предприняло активные действия, и, начиная с весны 1672 г., начались локальные военные акции, проведенные донскими и запорожскими казаками против Крымского ханства и Османской империи[301]. О широких планах русского правительства говорит дипломатическая миссия во составе П. Менезия, А. Виниуса и Е. Украинцева, которые были отправлены в большинство крупных стран Европы и к Апостольскому престолу с целью поиска союзников[302]. Миссия не достигла каких-либо ощутимых целей, однако сам факт того, что аналогичное посольство было предпринято накануне войны с Речью Посполитой в 1654 говорит о том, какое место в российской внешней политике занимал тогда турецкий вопрос. Бучачский трактат де-факто аннулировал ту часть Андрусовского договора, которая провозглашала польскую власть на Правобережной Украине. Предупредив в начале 1673 г. Варшаву, московское правительство велело гетману И. С. Самойловичу и Г. Г. Ромодановскому вступить в переговоры с Дорошенко для того, чтобы привести его «под высокую государеву руку». Переговоры эти, однако, зашли в тупик, по-видимому, из-за позиции Самойловича, опасавшегося того, что Дорошенко по соглашению с Москвой станет реальным гетманом «обоих берегов»[303]. Важно отметить, что Посольский приказ пытался привлечь на свою сторону митрополита Иосифа Тукальского[304].

С другой стороны, угроза нашествия турок и казаков Дорошенко на Киев в очередной раз толкнула киевское духовенство просить о помощи в Москве. Во время прибытия на Украину войск А.Н Трубецкого, Иннокентий Гизель вместе со всем киевским духовенством встречал воеводу молебном[305]. Царское правительство в очередной раз попыталось использовать представителей духовенства в политических целях. Так, Лазарю Барановичу было приказано, чтобы тот склонял на царскую сторону Дорошенко и Тукальского[306]. По всей видимости, одной из целей начавшихся переговоров стало то, что царское правительство снимало ими с себя ответственность за ту часть Андрусовского договора, согласно которой оно отказывалось от Правобережной Украины[307].