Русь, Малая Русь, Украина. Этническое и религиозное в сознании населения украинских земель эпохи Руины

Лишь в последние двадцать лет XVII столетия ситуация изменилась. Этногенетическая концепция «Синопсиса…» и ее более ранний вариант, представленный в «Хронике…» Стрыйковского проник в московские исторические произведения, прочно укоренившись в официальной историографии[378]. Этот вывод дает возможность еще раз подчеркнуть значение «Синопсиса…» как своего рода «переходного звена» между западноевропейской историографической традицией в ее польском изводе и русскими историческими сочинениями. И, что важнее всего, вместе с прочим, московскими книжниками была заимствована этнодинастическая модель подачи материала.

Квинтэссенция отношения Иннокентия Гизеля к династии Романовых содержится в стихах, составленных к третьему изданию произведения. Приведем их полный текст:

Россїйскїй Роде, коль ты Благородный!
Нѽе Праѽтецъ, Афетъ, ѽтецъ родный
Твой по естеству. А Владимїръ в дус

ѣѼтродилъ тѧ естъ ѽ Христѣ Иисусѣ.Свобожденъ еси ѽтъ ига поганска,
Стѧжавши себѣ Цара Христїанска.ѲЕѼДОРЪ Божїй даръ нынѣ царствуетъ
С тымъ даромъ Рѽссїйский род наш ликовствуетъ
Под кровомъ орлихъ крылъ знамени царска,
Не повредитъ насъ Луна бѣсурманскаЛѣтописецъ сей рѽссовъ ѽписуетъ,Корень и царскїй Родъ твой извѣствуетъ,Ѽ ѲЕОДОРЕ! Ѩкось данъ ѽт Бога
За царя рѽссомъ, радость наша мнѽга.
Даждь тебѣ Боже долго царствовати
А враговъ всѧкихъ всегда да побѣждати:
Ты еси Роду Рѽссїйскому глава,Ѽт Рѽссовъ буди ѽт всѣхъ ти слава[379].

В этих стихах, посвященных царю Федору Алексеевичу, Гизель объясняет, что «вручает» ему этот «летописец», для того, чтобы царь знал, откуда его «корень и род». Предками Федора, как и следовало ожидать, Гизель называет Иафета и князя Владимира Святославича. Заметим, что в «Синопсисе…» впервые отмечено, что, несмотря на принадлежность «по естеству» к «российскому роду», происходившему от библейского персонажа, Владимир генеалогическим предком царской династии не был. Речь идет лишь о родстве «в дусе», то есть о принадлежности царской особы к церкви, основанной св. Владимиром. Все это было заявлено с вполне очевидной целью. Царь должен был заботиться о «российском роде», к которому принадлежал сам. Как мы видим, наибольшая угрозу в глазах Иннокентия Гизеля на тот момент представляла из себя «луна бусурманска», то есть османская угроза. Именно поэтому, будучи христианским царем, Федор Алексеевич должен был освободить «россов», находящихся под властью «ига поганска».

Вполне вероятно, что «Синопсис…» был составлен во многом из политических соображений. Его составитель преследовал цель дать дополнительное обоснование для московской и малороссийской элит продолжить борьбу за украинские земли, оказавшиеся под угрозой османского завоевания. Помимо изложенных аргументов, можно привести еще косвенное подтверждение: в сочинении нет ни слова о религиозной политике Речи Посполитой, ставшей в глазах киевского духовенства главной причиной восстания под предводительством Богдана Хмельницкого, имени которого в «Синопсисе…» мы также не встречаем[380].

В этом отношении Иннокентий Гизель продолжил традиции украинских полемистов XVII в., использовавших в качестве аргументации исторические сочинения. И уже первые издания книги архимандрита были использованы в реальной политике. Во время совещания, состоявшегося в 1678 г. в присутствии царя Федора Алексеевича, было принято решение: «А что он везир говорит, что великий государь его царское величество принял Дорошенка со всей Украйною и то ему везиру ведомо, что из древних лет Украина, которая зовется Малой Россией пребывала под державою благочестивых государей царей российских и киевских, предков его царского величества и на некоторое время от подданства предков его государевых отлучилась…»[381] Приведенная цитата полностью соответствует историческому пафосу «Синопсиса…», хоть и не цитирует его дословно.