Русь, Малая Русь, Украина. Этническое и религиозное в сознании населения украинских земель эпохи Руины

Автор текста, работая с польскими (влияние их настолько ощутимо, что он даже использует чисто польский политоним «Московия») и малороссийскими источниками открыл для себя совершенно новый стиль подачи материала. Его глазам предстала история народа, древнего и героического, осаждавшего Трою, воевавшего с Филиппом Македонским и даже пленившего его, а также получившего заветную грамоту от его сына, Александра. Все эти мифы есть в приведенной компиляции, их ряд заканчивается повествованием о «славянском» князе «Даницере» (на самом деле остготском правителе Одоакре — Д. С.) и подводят к логичному в свете приведенных рассказов выводу: «Подобает бо словенскаго народа храбрость слышати, потом же множеству их ревновати потреба и в бывшей храбрости их веселитися достойно…»[488]

Однако, в отличие от других компиляций, в приведенном фрагменте читается увлеченность составителя предметом повествования. Текст не просто состоит из выписок из польских и других центрально- и восточноевропейских источников, но в нем проскальзывает и авторская позиция: «И не мни убо яко мало поседоша мест или проста народа и нехрабра помышляеши, но не тако, приникни ко множеству кроник, тогда уверишися величества и храбрости народа того»[489].

Как нам кажется, попытки поиска собственной этноисторической идентичности при помощи компилятивных произведений, основанных на зарубежных источниках были свойственны широким кругам украинской интеллектуальной элиты в 50-е — 60-е гг. XVII в. Компиляция «Истинные доводы о Русской земле, о ее границах, и начале монархии русской народа сарматского, взятые из хроники Гваньини»[490]., сохранившееся в Румянцевском сборнике структурно напоминает аналогичный текст, записанный неизвестным малороссийским автором около 1669 г. и обнаруженный нами в архиве старшинского рода Дворецких.

Первым учебником по русской истории, написанным великороссом, стало «Ядро российской истории», сочиненное в шведском плену А. Манкиевым в 1717 г. Несмотря на то, что «Ядро» не получило одобрение Петра I, сочинение Манкиева разошлось в большом количестве списков и выдержало три издания, пока, наконец, его место не заняли труды М. М. Щербатова, Ф. А. Эмина и Н. М. Карамзина[491].

В этом произведении, источниками которого были как Степенная книга, так и Синопсис, совмещены московская историографическая традиция, с её династическим стилем повествования и польско-украинский этногенетический конструкт.

Легенда о «прародителе России» — Мосохе, в сочинении Манкиева, как кажется, находит свое логическое завершение: «Мосох или Месех был патриарх и родоначальник народов московских, русских, польских волынских ческих, мазоветских, болгарских, сербских, кроатских и проч. Всех, которые язык славенский употребляют»[492]. Таким образом, на официальном историографическом уровне московской книжности была адаптирована легенда о прародителе в том варианте, который мы находим в Синопсисе. «Мосох Яфетович» стал основным генеалогическим звеном в родословии русского народа. Характерно, что весь сюжет о Мосохе, трактовка его имени, а также этимология этнонима «славяне» — все это почти дословно было перенесено Манкиевым из «Синопсиса».

В разделе «О доблестях народа российского» автор в духе украинских книжников приводит все исторические мифы, удревняющие происхождение славян: совместные военные походы славян с Александром Македонским, войны с Октавианом Августом, легенда о «славянском» князе Одоакре, захватившем Рим. Все эти легенды, по мнению автора, должны были стать аргументами для обоснования следующего тезиса: «О доблестях и храбрости славянского и российского народа многие творцы изрядно поминают»[493]. Автора «Ядра» характеризует определенный «исторический» патриотизм. Так, опираясь на версию Гизеля об этимологии названия славян, Манкиев, таким образом, оспорил версию о происхождении этого этнонима от латинского слова, обозначающего невольников[494].

Следует отметить и другое, менее очевидное заимствование из Синопсиса: Манкиев особое внимание уделял истории Киева. Временное пребывание «стольного города и красы всей России» под литовской и польской властью трактовалось автором как «отпадение» от Руси и «Российского самодержавия»[495].

Таким образом, «Ядро российской истории» стало первым великороссийским оригинальным сочинением, полностью вобравшем в себя этногенетическую концепцию «Синопсиса», его легенды, связанные с древностью «российского народа», а также не сформулированное, но присутствовавшее в обоих произведениях представление о двуединстве Руси.