Русь, Малая Русь, Украина. Этническое и религиозное в сознании населения украинских земель эпохи Руины

В-третьих, несмотря на явную этницизацию маркера идентичности, в восприятии казацкой старшины оставались реликты, восходящие к средневековой традиции соединения конфессионального и этнического. Русь воспринималось, в первую очередь, как сообщество православных, а главным событием «русской» истории считалось крещение Руси.

Глава XI. «Малороссия» и «народ малороссийский» в качестве терминов, использовавшихся для определения территории и населения украинских земель

Происхождение и использование термина «Малая Русь» среди элиты украинского общества были уже предметами работ многих исследователей[606]. Начиная с середины XIX в., в исследовательской литературе была поднята проблема происхождения и истории использования «малороссийской» терминологии. Однако вопрос о том, насколько представления о Малой Руси и малороссийском народе отражали процесс формирования этнических представлений украинского общества XVII в. оставался за рамками исследований.

Сформулируем основные вопросы к материалу, решение которых необходимо в связи с основной проблемой настоящей монографии: в каком контексте прослеживается «малороссийский» дискурс в документах, исходящих от верхушки Гетманщины в 1650-е — 60-е гг.? Насколько верным будет предположение, что возникновение и постепенное освоение термина «малороссийский народ» говорит о формирующимся представлении элиты Гетманщины о себе как об отдельном народе?

Впервые «Малая Русь» упомянута в грамотах Константинопольской патриархии в начале XIV в. в форме Μικρὰ Ῥωσσία, что, безусловно, свидетельствует о греческой версии происхождения термина[607]. В 1330-х гг. этот термин временно вошел в светскую практику и стал использоваться для обозначения территории Галицко-Волынского княжества, войдя затем в официальный титул последнего галицко-волынского князя Болеслава-Юрия Тройденовича. После прекращения существования галицко-волынского княжества в 1340 г. термин снова использовался для обозначения Галицкой митрополии и русских территорий, находившихся под контролем ВКЛ и Польского королевства[608] до начала XV в., после чего надолго вышел из употребления[609]. Последнее объясняется тем, что обе митрополии — Малой Руси и Великой Руси были объединены в 1405 г. в одну епархию, возглавляемой митрополитом Киприаном[610].

Возвращение к использованию термина «Малая Русь» для наименования чести территории Речи Посполитой с православным населением произошло в последней четверти XVI в. в среде украинского духовенства и книжников. Впервые после долгого перерыва он упоминается в письме членов львовского братства к тырновскому митрополиту Дионисию Ралли. По мнению ряда исследователей, употребление термина было связано с укрепившимися связями Киевской митрополии с Московским государством и московским патриархатом. Малой Русью назывались украинские и белорусские земли в соотношении с «Великой Русью», т. е. с территорией Русского государства. В частности, около 1600 г. украинский проповедник Иоанн Вишенский написал с Афонской горы послание «блогочестивым православным христианом Малое России»[611]. «Малая Русь» неоднократно упоминалась в сочинении Захарьи Копыстенского «Палинодия»[612]. Киевский митрополит Петр Могила и его приемники сохраняли официальный титул «Всея Руси», в то время как в письмах к царю и московскому патриарху именовались только «митрополитами Малой Руси».

К середине XVII в. относится возвращение термина «Малая Русь» в политику, «малороссийская» терминология снова становится частью официального светского документооборота. Есть сведения о том, что об «Украине Малороссийской», о «малороссийских отчизне и народе» писал в своем универсале 1638 г. писал гетман Яков Остраница, однако у нас есть сомнения в аутентичности этого источника[613]. Конечно же, начало широкого использования термина «Малая Русь» в светской среде относится к Освободительной войне украинского и белорусского народов. «Малороссийской» терминологией «пестрят» разного рода универсалы и письма, исходящие от гетманской канцелярии.