Русь, Малая Русь, Украина. Этническое и религиозное в сознании населения украинских земель эпохи Руины

Если мы согласимся, что термин «малороссийский народ» равнозначен «малороссийским жителям», то у нас будет все основания предполагать, что мы имеем дело с отождествлением подконтрольного гетманам населения с территорией — Малой Русью. В таком случае, «малороссийский народ» в понимании старшины — это «народ, проживающий в Малороссии». Никакого этнического содержания, по всей видимости, гетманы и их окружение в этот термин не вкладывали, поэтому его нельзя, строго говоря, называть этнонимом. В связи с этим нам близок тезис, высказанный И. И. Лаппо: «научно-этнографических терминов „великорусский“, „малорусский“ и „белорусский“ еще не существовало — они были созданы в XIX в.»[642]

Из этого, однако, не следует, что малороссийская элита не отдавала себе отчета о некоторых отличительных особенностях подконтрольного населения. Речь идет о специфических чертах гражданской культуры населения украинских земель. В качестве примеров приведем следующие письма украинских светских и духовных деятелей царю Алексею Михайловичу. В 1673 г. московскому посланнику С. Щеголеву полковник Д. Райча говорил: «…малоросийскаго краю люди живут под знаком непокоя и свои нравы в домах жить, також и работать, неохочи, а без службы быти скучают; если де против неприятельских людей года три или четыре службы не будет, тогда всчав бунты и учиняя измену, меж себя бьютца, а кого не смогут, к босурманом посылают и помочи просят, и от того беды великие чинятся…»[643] В том же году подьячему М. Савину гетман Самойлович говорил: «…а буде где им стоять многое время, конечно, многие разбредутся по домам и по городам, потому, что они не как народ московской, нужды всякия не примут…»[644] Еще интереснее характеристика «народу малороссийскому», данная Лазарем Барановичем: «Летописцы пишут о погибели бусурман крепостию благочестивого царя. Народу сего, аще и непостоянного, не отвраща словом и милостию, непостоянство их утверди; вще есть род строптив… но ему же с усердием похощет работати, не щадя живота работает. Ляхи под Хотином и на различных бранех силою их преславная соделаша; род сицев, иже свободы хощет, воинствует не нужею, но по воли. Ляхи к каковой тщете приидоша, егда их войско Запорожское остави, ныне видят и различными образы их утверждают»[645]. Черниговский архиерей, говоря о населении Украины, не только описывал его «политическую неустойчивость», но и давал этому историческое измерение.

Перечисленные фрагменты интересны для нас не с точки зрения содержания, а сами по себе. Важно не то, что представители старшины и духовенства несколько предосудительно относились к «шатости» подконтрольного населения, а то, что они в принципе старались обобщить свои представления о специфических чертах в поведении этого населения.

Тут необходимо отметить такое наблюдение над источниками. В своих универсалах, обращаясь к подконтрольному населению, гетманы редко пользовались терминами «малороссийский» или, «украинский». Для них это население — в первую очередь просто «христиане». В качестве примера приведем фрагмент универсала П. Д. Дорошенко 1669, в котором гетман призывал к союзу с Москвой против Суховея: «сим писанием нашим, что всегда ненавидящий добра душевный неприятель ищет того, как бы меж православных христиан любовь братскую недружелюбно опечалити… и крайну и совокупились вновь к первому союзу любовного соединения братского обе стороны Днепра…»[646] Еще один пример — универсал Брюховецкого, посланный жителям города Каменного в 1668 г. Начинался он со слов: «Всему православного христианского народа нашего украинного в городе Каменном мешкаючему поспольству православной восточной церкви матки нашей истинным сыном…»[647]

Таким образом, отметим, что в «малороссийской» терминологии, которая стала в большом количестве появляться в середине XVII в. в разного рода официальной документации, исходящей от гетманской администрации, мы видим отражение процесса становления партикулярного этнического конструкта в рамках более широкого, «русского» воображаемого сообщества. Однако термин «малороссийский» на тот момент еще не имел этнического содержания и представлял из себя результат поиска определенно «областной» идентичности.

Представления казачьей старшины и высшего духовенства Малороссии об «украинском». (Понятия «Украина», «украинцы», «народ украинский»)

Неоднократные упоминания в разного рода источниках, исходящих от интеллектуальной и военно-политической элиты Гетманщины в 60–70-е гг. XVII в. терминов «Украина», «украинский народ», «украинцы» представляют сложную проблему. Ведь речь идет о названиях, не имеющих «русскую» этимологию. Как мы увидим ниже, ни «Украина», ни «украинцы» не упоминаются в источниках в связи с древнерусским наследием, нельзя сказать о месте украинцев среди «русских» народов, перечисление которых мы находим в «Синопсисе…»