Русь, Малая Русь, Украина. Этническое и религиозное в сознании населения украинских земель эпохи Руины

В различных казацких хрониках и городских летописях мы встречаем частое употребление термина «москва», обозначающего жителей Московского государства. В повествовании об избрании Брюховецкого гетманом в 1663 г. говорится: «Рада албо зрада чернецкая была под Нежином, и там Ивана Брюховецкого москва учинили гетманом»[715]. Нельзя не отметить следующей особенности приведенной цитаты: во множественном числе третьего лица «учинили» в качестве сказуемого относится к подлежащему в единственном числе «москва». Приведем еще один пример из этой летописи: «Того ж року Бруховецкий оженился на москве»[716] (речь идет о женитьбе Брюховецкого на дочери московского боярина). В «Летописи Самовидца» мы также находим интересную формулировки при описании мятежа Брюховецкого: «…задор учинили козаки и, подужавши москву, побдирали, а инных позабивали…»[717] В 1654 г. гетманским посланником Иваном Тафляры были произнесены слова: «присылал королю на сойм киевской митрополит и иные духовного чину люди дву человек чернцов, что им с московскими людьми быти в соединении невозможно, и они того николи не хотели, а се де москва хотят их перекрещивать; и чтоб де король собрал войска и их высвобождал, как возможно, а они из Киева московских людей выбьют и будут под его королевскою рукою по-прежнему…»[718] В 1673 г., в Запорожской Сечи, во время приёма самозванца, выдававшего себя за царевича Семеона Алексеевича, Иван Сирко говорил казакам: «братия моя милая, как одного выдадим, тогда и всех нас москва по одному розволокут…»[719] Потом кошевой в разговорах с царскими посланниками сетовал, что «москва де называют их всех ворами и плутами, будто они не знают, что и откуды есть…»[720] Отметим, что в обоих случаях к слову в единственном числе «москва» добавлялся глагол во множественном числе.

Термин «москва» употребляется вместе глаголом в третьем лице множественного числа «хотят». С точки зрения современного языка это кажется безграмотным. Однако это не вызвало ни у Тафляры ни у подьячих, записавших его речь никаких сомнений в правильности употребления. Судя по тексту приведённой цитаты «москва» употреблялась как синоним словосочетания «московские люди». О том, что эти термины были синонимичны с точки зрения представителей малороссийской элиты, говорят и другие документы. Нельзя не отметить, что во всех приведенных примерах за термином «москва» стояло представление о каких-то конкретных людях: строго говоря, «москва» — это конкретное скопление нескольких (или более, вплоть до нескольких тысяч) людей. В том случае, если бы под «москвой» понимались представители некоей этнической общности, то, на наш взгляд, употребление этого термина соответствовало традиции употребления других этнонимов в единственном числе (ср. «москва хотят», «москва учинили» и уже приведенные слова Хмельницкого: «…поэтому и вся русь, которая здесь живёт, которая с греками одной веры и от них своё начало имеет…»

Возможно, такая странная форма употребления слово «москва» связана с тем, что так в казачьей среде целенаправленно старались отличить «москву» — названия города (государства) и «москву» как скопление подданных царя.

Киевский полковник Антон Жданович, который в 1656 г. вел дело по «сыску» вреда, нанесенного царскими ратными людьми малороссийскому населению, составил пространный отчет, в котором в том числе содержится информация о выходцах из Московского государства: «Тогда Якуб Молдява при том же Тимоше передо мною Антоном сказывал те речи, что: я на тот час писарем был, когда тех москалев бито и граблено по веленью Михайла Яременка» вообще речь идёт о «битье Левки и Кондрашки Москвитинов»[721]. В других местах своего отчета Жданович называл их «москвичами» и «московскими людьми». В одном из перечней убытков, нанесенных ратными людьми жителям украинских городов мы читаем: «Роспись Черномазовой сотни, как много обид от москвы починено»[722]. Таким образом, можно заключить, что для Антона Ждановича слова «москва», «московские люди», «москали» и «московиты» являлись вполне взаимозаменяемыми. Однако не следует забывать, что в качестве синонимов к ним использовались выражения «государевы ратные люди» или просто «царские люди».

В феврале 1660 г. Иван Выговский писал королю: «Мне опять приходится изъявлять тяжкую печаль о тиранской смерти моего родного брата, убитого москвой»[723]. В универсале, посланном бывшим гетманом сопредельным государствам с объяснениями причин разрыва с царем, Русское государство обозначается как «Московия» («Moscovia»), её население — московиты («moscovitae»), украинские земли назывались «Нашей Русью» («Russia nostra»), а Белорусские земли — как «Белая Русь» («Alba Russia»)[724].