Русло реки

— Тогда я буду идти, — сказал я. — Но варианты еще есть. У меня есть это, — я поднял медальон. — Я смогу купить место в чьей-то телеге.

— Тебя арестуют у ворот, если ты туда дойдешь, — сказал он.

— Тогда я проберусь тихо, скажу им, кто я, кто Ларк. Худшее уже случилось. Они казнят ее как бандитку. Если я смогу попасть туда, смогу оттянуть казнь, чтобы ее семья успела вмешаться. Если нет… я свяжусь с Ро и скажу ему, что сделал.

— Они могут тебя убить, — сказал он. — Если решат, что ты — ее сообщник.

— Плевать, — твердо сказал я. — Серьезно. Но я не могу ничего не делать. Я так уже поступил, и это приведет к ее казни. Я должен попробовать. И у меня есть печать родителей, это должно дать мне шанс.

— А Тамзин? — спросил Яно.

— Ее тоже могли забрать в замок. Может, ее заперли в карете или увели раньше, чем я вернулся к дороге.

— Или она мертва, — сказал Яно с паникой.

— Может, да, а, может, нет. Если нет, ей нужна помощь. Останьтесь тут и поищите ее. Даже если она не ранена, она не может идти далеко. Найдите безопасное укрытие. Но я иду в Толукум. Если он в замке, я найду способ передать вам весть.

Они глядели на меня. Я поднял ладонь в царапинах и точках укусов, протянул ее к ним.

— Спасибо за то, что сделали сегодня, — сказал я. — Простите, что все испортил. Вы все были потрясающими.

Они не ответили, а я не мог ничего сделать, забрать сумку или оружие, так что стал поворачиваться к тропе.

Яно вздохнул.

— Стой.

Я оглянулся. Он расстегивал свой си-ок, а потом снял бронзовый браслет, лазурит мерцал.

— Не продавай это, — приказал он. — Используй в замке. Стражи узнают си-ок, и ты сможешь говорить от моего имени. Это спасет от бед или даст шанс поговорить с моей матерью. Это может помочь Ларк. Не потеряй его.

— Не потеряю, — пообещал я, надел его на свое запястье, скрыл рукавом и протянул к нему ладонь снова. — Спасибо.

— Не за что. Удачи.

— Удачи, — повторила Соэ. — Будь осторожен.

Я кивнул и отвернулся, но это было ложью. Я не буду осторожен. Я сделаю все, чтобы добраться до Толукума и Ларк, пока я еще мог что-то делать.

Я пошел сквозь заросли, вышел на тропу и повернулся к главной дороге. Я шел сперва медленно, чтобы затекшее тело привыкло к ходьбе, а потом ускорился, слова мамы звучали в моих шагах.

Слушай. Срочное. Начни.

34

Тамзин

Я открыла глаза в сумерках, лиловое небо виднелось среди вершин деревьев вдали. Этот кусочек не сильно отличался от кусочка неба в окне моей темницы. Только вместо квадратика были осколки, фрагменты, кусочки.

Я подвинулась, проверяя тело. Оно все еще болело, но ничто не казалось подвернутым или сломанным — чудо или удача, ведь склоны оврага были в горах хвои.

Я посмотрела на свой бок, Крыс лежал отчасти на мне. Я почесала его за ушами. Наверное, я бы замерзла насмерть, если бы он не нашел меня пару часов назад, учуяв меня среди кустов. Он опустился рядом и грел меня.

— Хороший, — невнятно прохрипела я. Он вытянулся, удовлетворенно урча.

Неподалеку журчал ручей. Я уже пила из него раз сегодня, когда отползла от места, куда упала. Наверное, я оставила след на склоне среди зарослей, хотя не хотелось, чтобы меня могли легко найти. Но никто не нашел. Я не знала, видели ли мое падение, или они решили, что я сразу же умерла.

Но я не умерла. Я лежала, тихая, порой засыпая, и думала. Табличка разбилась при падении. Карета и стражи уехали. Я не знала, где были все, сбежала ли Ларк из кареты.

Но одно я поняла.

Кимела была неправильным слушателем.

Место ашоки было самым влиятельным в политике Моквайи веками. В историях они начинали войны или заканчивали их… хорошие ашоки делали плохих правителей великими, а плохие сбивали великих монархов на колени. Эту страну портили, направляли и закапывали не правители, а ашоки.

У меня были большие планы на мою карьеру. Я представляла, как меня хвалили, как мою статую воздвигли рядом с другими в Зале Ашоки, и мои слова вырезали в мраморе и внедряли в законы Моквайи. Я представляла свое имя в книгах по истории, мои достижения описывали бы в рассказах об истории нашей страны.

И я использовала Яно, чтобы получить это. Я не могла отрицать. Если его ослепила симпатия ко мне, то я слишком быстро приняла это как способ получить величие. Если правитель и ашоки не ладили, это не вело ни к чему хорошему. Увлечение правителя и ашоки друг другом, судя по последним шести неделям, было рецептом катастрофы.

Опасное количество власти для одного человека.

И тут я поняла, с кем должна была все это время говорить.

Я похлопала Крыса и приподнялась, мышцы ныли. Я не спешила, подползла к ручью и еще выпила. Я спрятала утром в свою сумку пару пирожков Соэ с черникой. Теперь они были крошками, но я ела понемногу весь день, а теперь позволила взять самый большой кусочек. Я проглотила его, запила водой и медленно поднялась на ноги.

— Ладно, Крыс, — сказала я. — Идем.