Русская библия: История переводов библии в России

Глава 1 Древние версии и переводы библии (Септуагинта и Вульгата)

Как известно, книги библии первоначально были написаны на древнееврейском и на греческом языках, при этом ветхозаветные сочинения — почти все на древнееврейском языке, новозаветные — на греческом. Однако еще в древности появились переводы этих книг. В III–II вв. до н. э. был сделан перевод Ветхого завета на греческий язык, он получил позднее, после похода Александра Македонского, широкое распространение на Востоке. Этот перевод был назван впоследствии Септуагинта от латинского семьдесят: по преданию, которое некоторые исследователи считают совершенно недостоверным, переводческую работу сделали семьдесят два ученых книжника, прибывших из Иерусалима. В русской церковной литературе он более известен как «перевод семидесяти толковников». Согласно преданию, каждый из этих переводчиков, не общаясь с другими, перевел целиком весь Ветхий завет, а когда переводы сверили, то все они оказались в точности совпадающими, поэтому было признано, что переводчиками руководил дух божий.

В действительности разные части Септуагинты появились в разное время, на протяжении III и II вв до н. э., и были переведены разными людьми, поэтому они значительно различаются между собой по языку и стилю.

Важно отметить, что между переводом Септуагинты и еврейским ветхозаветным текстом существуют такие расхождения, которые никак не могут быть объяснены особенностями двух различных языков. «В греческом переводе Ветхого завета, — писал еще в середине XIX века русский богослов П. И. Горский-Платонов, — есть не только стихи, но и целые главы, даже целые книги, которых нет в еврейской библии. …По нашему мнению, греческий текст примерно в одной двадцатой своей доле расходится с текстом еврейским».[4]

Септуагинта ввела в Ветхий завет целый ряд книг, которые в канон еврейской библии никогда не входили. Таковы, например, Товит, Юдифь, книги Маккавеев, Премудрость Соломона и Премудрость Иисуса сына Сирахова. В отдельные канонические книги были также добавлены целые главы: например, Песнь трех отроков, эпизоды с Сусанной и старцами и некоторые другие места в Книге Даниила. В других, например в Книге Иеремии, значительно изменен порядок пророчеств.

Некоторые разногласия между Септуагинтой и еврейским текстом Ветхого завета, по-видимому, объясняются тем, что переводчики пользовались версией оригинала, отличной от той, которая легла в основу дошедшего до нас еврейского текста. В других случаях ясно, что переводчики плохо понимали отдельные темные места в оригинале и переводили по догадке. Но значительная часть расхождений, бесспорно, обязана своим происхождением сознательному стремлению переводчиков и редакторов перевода определенным образом изменить смысл оригинального текста.

Дело в том, что к тому времени, когда составлялся перевод Септуагинты, у евреев, в особенности у тех, кто жил за пределами своей родины и испытал на себе влияние греческой культуры и философии, произошли значительные сдвиги в религиозных представлениях, в частности изменились понятия о своем собственном боге. Иудаизм все более принимал черты универсального монотеизма. Яхве, первоначально племенной бог Израиля, постепенно стал рисоваться в образе творца и промыслителя всего мира, определяющего судьбы целых народов и каждого отдельного человека. Богу приписываются черты этического совершенства, высшая справедливость, милосердие и т. п. А так как в составленных в древние времена книгах Ветхого завета далеко не все в поведении бога соответствовало новым представлениям о нем, то переводчики считали вполне целесообразным и допустимым «во славу божию» вносить соответствующие изменения в Священное писание. Так, чтобы подчеркнуть всемирный характер божьей власти, в переводе Септуагинты Яхве, имя национального бога, было повсеместно заменено на описательное кюриос, что по-гречески господин, господь; другое имя бога Шаддай (Всемогущий) — заменили на Пантократор, или Пантапойэсас (Все сотворивший). В качестве примера того, как моральный облик Яхве «очищался», можно привести одно место из Книги Иова (9:22). В еврейской библии написано о боге, что «Праведного и злодея он губит». В контексте смысл этого места совершенно ясен: Иов бросает богу в лицо упрек в несправедливости: бог одинаково расправляется со всеми людьми независимо от их поведения, дурного или хорошего. Перевод Септуагинты дает совершенно иной смысл: «Великого и сильного губит гнев». Английский текстолог замечает по поводу этого перевода: «Без всякого колебания богохульные слова Иова были переводчиками нейтрализованы».[5]