Русская библия: История переводов библии в России

Следует заметить, что в этих своих письмах императору и в синод Макарий развертывает удивительно широкий план переводческой работы. Он предлагает сперва закончить перевод полной библии на русский язык с оригиналов, делая намек на несовершенство принятого церковью славянского перевода. «Тогда, — продолжает Макарий, — уже легко было бы произвести перевод полной Библии с оригиналов на такой же славянский язык, на каком получили мы Библию от наших предков, переведенную с греческого. После того, может быть, некоторые пожелали бы читать Библию на славянском языке, но в совершеннейшем переводе с греческого. Кроме того, может быть, некоторые пожелали бы читать Библию в верном переводе с греческого, но на российском наречии; надлежало бы и их желание исполнить».[71] В церковном богослужении Макарий считал возможным сохранить употребление традиционной славянской библии.

Нельзя не признать, что планы Макария для своего времени были необычайно смелые и в обстановке того времени совершенно неосуществимые. Мы знаем, как отнеслось руководство русской православной церкви к переводу Павского. Сходная участь постигла и труды архимандрита Макария.

Синод, получая одни за другими его переводы и письма, некоторое время отмалчивался, по-видимому, просто не считая нужным удостоить внимания назойливого архимандрита из захолустной сибирской миссии. Но, наконец, терпение властей истощилось. 11 апреля 1841 г. последовало в отношении Макария грозное «определение» синода, настолько характерное, что стоит подробно изложить его содержание.

Синод «определял»: 1. Что архимандрит Макарий, настаивая на продолжении перевода Священного писания на русский язык, «преступает пределы своего звания и своих обязанностей, и… входит в суждения, несогласные с решением уже принятым по сему предмету высшей властью». 2. Что «неосмотрительная» ревность его основана на «погрешительных» мнениях, а его рассуждения несообразны с должным повиновением поставленной от Бога власти и с духом смирения… Поэтому томскому архиерею поручается вызвать Макария и, «вразумив» последнего, внушить ему, что он за свой «дерзновенный и нетерпимый» поступок подлежал бы строгой ответственности в силу 55-го правила святых апостолов. Но синод, «взирая на него со снисхождением, по уважению к людям, которым он приносит и может еще принести пользу своим миссионерским служением», ограничивается лишь слабым наказанием. Томский архиерей должен вызвать Макария к себе и наложить на него строгую эпитимью, а затем отправить его в свою миссию, строго предупредив, чтобы он «данные Богом способности и время употреблял на то служение, к которому Богом же через власть церковную призван и которого верное прохождение должно оправдать его перед Богом и начальством. Сие служение призывает его к переводу Священного писания не на русское наречие, а на язык инородцев, которым он проповедует».

Выполняя волю синода, томский архиерей зимой 1842 г. вызвал к себе Макария и заставил его в качестве эпитимии каждый день в течение шести недель служить литургию. Сообщая об этом, церковный историк епископ Филарет без тени иронии добавляет, что Макарий «принял это за милость Божию и был очень доволен эпитимиею».

После этого Макарий еще около двух лет провел в Бийской миссии. В 1843 г. его уволили и направили настоятелем в один из монастырей Орловской губернии. И все время мысль о переводе библии не оставляла его. В 1846 г. он выпросил у синода позволения поехать в Святую землю, чтобы на родине Священного писания заняться усовершенствованием своих переводов. Осуществить мечту ему не удалось. За несколько дней до отъезда Макарий заболел и 18 мая 1847 г. скончался. А переводы Макария, как и переводы Павского, попали в архив синода, где пролежали без движения почти четверть века. Только в 1876–1877 гг. они были опубликованы в церковном журнале «Православное обозрение». Так же, как Павский, Макарий перевел с древнееврейского языка на русский почти все книги Ветхого завета, а I и II Маккавейские книги — с греческого оригинала.

Русский Синодальный перевод библии 1876 г.