Русская эмиграция в борьбе с большевизмом

Из всей обильной «литературы» о «Тресте», кроме последней польской версии, следует отметить особо еще и английскую «историю». Как видно, господа иностранцы не были равнодушны к этой эпопее. В 1936 году в газете «Возрождение» (№ 3962 и др.) была опубликована в выдержках и пересказе Амфитеатрова «История одной провокации» «очень надежного по осведомленности английского источника». Не вызывает никакого сомнения, что ее автором являлся (по-видимому, как раз уволенный в отставку) агент Интеллидженс сервис в Прибалтике. К сожалению, его имя так и осталось неизвестным. Эта «история» составлена «в виде критических замечаний» истории Чебышева. Естественно, обе эти иностранные «истории «Треста» заслуживают особого внимания. Если русские журналисты, вроде того же Чебышева, подчеркивали недостаток документального материала (что им нисколько не мешало слухи превращать в факты), то господа иностранцы, наоборот, усиленно подчеркивали свою исключительную осведомленность, что, с занимаемым ими бывшим служебным положением, придавало их рассказу в глазах читателя особую ценность и вызывало авансом полное доверие. Мы и позволим себе, наряду с «историей» Чебышева (так сказать, «первоисторика»!), кое-что в их описании разобрать.

Однако из всего материала в печать попало всего-навсего несколько опперпутовских анекдотов, которые – чуть ли не единственное в его показаниях – вызывают полное сомнение в их подлинности. Приведем два. «Генеральный штаб одной стран, – рассказывает Опперпут, – поднес в дар редкую, осыпанную камнями саблю» одному из организаторов «легенды».

Как-никак, а иностранные генштабисты все же были господами офицерами, и конфузить так их не следовало. И они никак не могли штатскому человеку-чекисту преподнести такой дар, которым редко удостаиваются даже на войне полководцы. Если не принять во внимание, что этот агент ОГПУ в глазах этих «наивных» людей был членом МОР, т. е. конспиратором и контрреволюционером, то такой громоздкий и богатый подарок явно бы провокационный: уже с границы владельца «сабли, осыпанной камнями» ОГПУ отравило бы к себе на Лубянку. И еще один. «Штаб одной великой державы, получив через «легенду» подложные военные документы, щедро наградил соответствующего агента ГПУ; когда же совершенно случайно тому же штабу предложили настоящие документы по тому же вопросу, они были возвращены с припиской: «Эти документы фальшивые. Настоящие имеем».

Что «документы» получались и за них платили – факт, но приписка штаба, «что документы фальшивые» (такой приписки вообще не могло быть), говорит не только об ошибке офицеров, но она также ясно указывает, что этот штаб допускал возможность снабжения от МОР и фальшивками, т. е., иными словами, у штаба имелись подозрения. А если последние существовали, то вся картина взаимоотношений в корне меняется. Предложение же (вторичное!) военных документов свидетельствует о явной контрреволюции в ОГПУ: «совершенно случайно» таковые не передаются.

Казалось бы, одни эти опперпутовские анекдоты должны были вызвать вопрос: зачем рассказывается во всеуслышание эта юмористика и не скрываются ли за ней более серьезные факты действительности?

Однако мы видим, что господа исследователи все приняли за чистую монету. Чебышев, приведя анекдоты, глубокомысленно замечает: «Гипноз «легенды», как видите, никого не пощадил, «легенды» заколдовали всех», а в другом месте своей обширной «истории» он восклицает: «Находят на людей такие массовые затмения!»

Если еще можно говорить о затмении у некоторых участников провокации из русской эмиграции, то у иностранных штабов никакого гипноза в помине не было, но зато и затмение и гипноз полностью овладели такими «историками», как Чебышев, который не смог разобраться ни в халтуре Агабекова, ни в анекдотах Опперпута, сообщая во всеуслышание безответственные утверждения.

Но сам перебежчик знал о штабах не только анекдоты, он знал вещи посерьезнее: большевистские провокации в больших масштабах, говорил Опперпут, проводятся большевиками по украинской «линии» (эти сведения были и у КО), и не без участия поляков. Ясно, что подобные сведения крайне нежелательны для широкой огласки. Эти данные Опперпута подтверждаются и бывшим министром «западноукраинского правительства» Василием Панейко, который в своей книге (Париж, 1939) прямо говорит, что именно поляки спровоцировали советский процесс «Союза освобождения Украины».