Русская эмиграция в борьбе с большевизмом

Вряд ли кто может оспаривать, что все сообщения и корреспонденции для иностранной печати могли появиться только с разрешения ТАСС, т. е. того же ОГПУ. Но сообщение «Морнинг пост» отнюдь не простая корреспонденция, это «сенсация», и сенсация, «раскрывающая» тайны ОГПУ. Откуда мог безвыездно сидящий в Москве под чекистским надзором иностранец получить такие точные сведения?

Опперпут, знавший о группе Ларионова и не предупредивший взрыва (даже по самым уважительным причинам) в Партклубе, никак не мог быть награжден «красным орденом» – это не в стиле и не в духе ОГПУ, которое таких промахов не прощает. Но какая точность: 27 июля! и из рук сов. власти! (Калинина, Политбюро?), «новая специальная миссия»… «под вымышленным именем»… Но самое интересное в этом сообщении – это упоминание об убийстве Опанского при участии Опперпута. Если бы последний был действительно жив, то после такого сообщения «Морнинг пост» Опперпут бы должен был последовать за Опанским.

Тайна ОГПУ, настоящая чекистская тайна, делающаяся достойней газетного сообщения (да еще в Европе), приводит к немедленному исчезновению исполнителей. Следовательно, если Опперпут не был убит в Смоленской губ. в июне как белобандит, то в сентябре он был бы ликвидирован, как «исчерпавший себя» чекист. И роль московского корреспондента «Морнинг пост» была бы незавидной. Именно одно упоминание об убийстве Опанского с указанием в нем Опперпута (ни один иностранец в Москве не мог бы узнать не только точного имени такого чекиста, но и самого факта без разрешения ОГПУ) совершенно определенно говорит, что последнего уже не было в живых.

Эта дезинформация ОГПУ в сентябре не была случайна, она была пущена с особым и точным расчетом, она приурочивалась к тем неудачам КО, которые были в августе (гибель Соловьева и Шорина, поимка Болмасова и Сольского, суд и расстрел последних).

ОГПУ отлично знало, что никакие неудачи не остановят «кутеповцев», что люди там есть и они еще пойдут: необходимо дискредитировать КО. И все это легко достигалось одной дезинформацией об Опперпуте. И как мы видим по «историям «Треста», этот расчет чекистов оказался совершенно безошибочным: не только неудачи, но взрыв в Петербурге господа исследователи немедленно связали с провокацией Опперпута.

Однако, раскрывая свою прошлую тайну об участии Опперпута в убийстве Опанского, ОГПУ никак не предполагало, что этот факт из показаний перебежчика не был известен даже «самым осведомленным» лицам. ОГПУ никак не могло себе представить, что многие рассказы Опперпута никогда не увидят света. Следует также указать, что в книге Кичкасова «Белогвардейский террор против СССР» (1928 г.) имя Опперпута полностью выпало, точно его и существовало.

* * *

По делу «июня 1927 года» мы располагаем еще двумя новыми свидетельствами. Первое из них – статья нового эмигранта г. Ивана Репина, которая сообщает о двух ценных моментах, до того нам неизвестных.

И. Репин точно указывает место и описывает сцену самоубийства Захарченко-Шульц и Петерса. Это случилось у станции Дретунь Смоленской губ., где находились красноармейские лагери, в которых автор отбывал свой учебный сбор. Скрывавшиеся в этом районе М.В. и Петерс выходят (23 июня?) на поляну леса, где вела учебную стрельбу одна из рот. Приняв последнюю за облаву, Захарченко и Петерс стреляются (можно предполагать, что облавы ОГПУ теснили их именно к месту красноармейских лагерей).

Второй момент, который мы узнаем из статьи нового эмигранта, – это арест и долгое пребывание в тюрьмах ни в чем не повинных людей, обвиненных ОГПУ в связи с террористической заграничной группой. Если для иностранцев и эмигрантов ОГПУ могло сообщить об Опперпуте все, что ему надо было (то убит, то жив, то награжден и т. д.), то внутри у себя оно, конечно, не считало нужным скрывать истины.

Обвинения невинных людей, как указывает г. Репин, строились на связи со всей московской террористической группой, в том числе был и Опперпут. Если бы последний продолжал быть агентом ОГПУ (да еще награжденным), то вряд ли в чекистских абсурдных обвинениях фигурировал бы здравствующий провокатор. Для обвинения достаточно было и двух имен заведомо «белобандитских».

* * *