Русская эмиграция в борьбе с большевизмом

Чрезвычайный суд постановил: допросить свидетелей Анну, Софрона и Ирину Коверда на основании ст. 705 Уст. Уг. Судопр. без присяги, эксперта профессора Грживо-Домбровского, на основании ст. 713 Уст. Уг. Судопр., от присяги освободить, священника Иосифа Дзичковского, на основании п. I ст. 712 Уст. Уг. Судопр., допросить без присяги, свидетеля Юрия Григоровича, на основании п. 2 ст. 712 Уст. Уг. Судопр., в связи со статьей III Конституции, допросить без присяги, отобрав от него обязательство, остальных свидетелей привести к присяге.

По приведении к присяге католиков католическим ксендзом, православных и старообрядца – православным священником и Суры Фенигштейн – раввином, по выполнении постановлений ст. 716 и 717 Уст. Уг. Судопр., свидетели, за исключением Григоровича, были отведены в особое помещение; эксперт Грживо-Домбровский был оставлен в зале судебного заседания.

* * *

Прежде чем перейти к изложению свидетельских показаний в том виде, в каком они зафиксированы в судебном протоколе и переданы в польском издании, с которого мы делаем настоящий перевод, необходимо дать нашим читателям картину той обстановки, в которой происходил суд.

С раннего утра здание варшавского Окружного суда, в котором заседал чрезвычайный суд по делу Коверды, окружено было толпой лиц, желавших проникнуть в зал судебного заседания. Наряды полиции оказались слишком слабыми для того, чтобы сдержать толпу, которая проникла в здание суда. Для восстановления порядка пришлось очистить от публики не только это здание, но и весь прилегающий к нему двор, после чего полицейские посты были расставлены у всех входов. Только после принятия этих мер предосторожности в зал допущены были лица, получившие возможность присутствовать на процессе. Несмотря на строгий разбор, с которым производился пропуск, зал оказался переполненным. Не только все скамьи для публики, но и все проходы, места за судьями и т. п. оказались занятыми. В публике преобладали представители польской администрации, суда, прокуратуры, полиции, адвокатуры и т. п. Русская эмиграция представлена была немногочисленной группой лиц во главе с председателем Правления Российского Комитета в Польше В.И. Семеновым. Присутствовало также несколько большевиков из полпредства, причем – вступивший после смерти Войкова в исполнение обязанностей советского поверенного в делах в Варшаве – советник полпредства Ульянов также прибыл в суд. На него никто не обратил внимания, и он, заняв место среди публики на одной из последних скамей, вскоре удалился. Среди свидетелей также был один большевик – «завхоз» полпредства Григорович. Представ перед судом, он злыми глазами исподлобья рассматривал суд и публику, которая не щадила замечаний по адресу его типичного, преступного лица.

Польская и иностранная печать представлена была на процессе значительным числом журналистов, количество которых все увеличивалось и к моменту объявления приговора достигло 120 человек. Среди них было также два большевика, корреспонденты «Правды» и «Известий», занявшие места в стороне от «буржуазных» журналистов, за одним из последних столов.

Борис Коверда был введен в зал суда под сильным полицейским конвоем и сразу завоевал общую симпатию своей улыбкой и выражением лица. На скамье подсудимых, в чистом, привезенном ему родителями, белье и скромном пиджачном костюме, он казался совершенно юным мальчиком. Свои показания Коверда давал, как и все свидетели, за исключением священника Дзичковского, на польском языке. В первый момент он очень волновался, во все остальное время процесса держал себя совершенно спокойно, несмотря на то что до объявления приговора в напряженной атмосфере судебного заседания возникали даже опасения в возможности вынесения смертного приговора…

В польском издании процесса Коверды ход судебного следствия изложен следующим образом.

Показания свидетелей обвинения

1. Свидетель Юрий Григорович заявил, что дает безусловное обещание говорить правду, а затем сказал, что о факте убийства посланника Войкова ничего не знает, ибо при этом убийстве не присутствовал. Свидетель сопровождал посланника на главный вокзал, где Войков должен был встретить Розенгольца. Поезд из Берлина прибыл в 9 часов с минутами. Когда Розенгольц вышел из спального вагона, Войков и свидетель заметили его и Войков подошел к Розенгольцу. Свидетель был от них в таком расстоянии, как от своего места в суде до места прокурора. Сразу после приезда Розенгольца он ушел с вокзала.

На основании ст. 701 Уст. У г. Судопр. Председатель постановил изменить порядок допроса и приступить к заслушанию экспертизы.

От имени защиты адвокат Эттингер обратился к суду с просьбой о допросе эксперта после допроса свидетелей, особенно тех, которым известна прошлая жизнь подсудимого.

Председатель удовлетворил ходатайство защиты, и суд приступил к допросу свидетелей. Свидетели, вызывавшиеся поочередно и допрашивавшиеся на основании ст. 718–724 Уст. Уг. Судопр., показали нижеследующее: