Русская философия. Анализ истории. том 1

распознается тем, что прошло очищение от греха. То, что организм, к примеру,

растёт фиксирует только ум, как созерцающий мир через призму его Творца.

Животное идёт к водопою – понимает только ум. Планета вращается по

окружности, значит, в центре есть Звезда – понимает ум. Ум, наделённый от

Бога волей, пребывающий в молитве, видит волю Бога и Его влияние, волей

Творца сотворённый мир. Таким образом, умом мы видим в ноле целый мир,

который не может быть обозримым опосредовано греха, выражающимся в

системе координат числовым пространством распада. Точно также вопрос стоит

о постижении умом Бога.

«… святой Григорий Богослов в своем Слове на Крещение: "Я еще не начал

думать об Единице, как Троица озаряет меня Своим сиянием. Едва я начал

думать о Троице, как Единица снова охватывает меня. Когда Один из Трех

представляется мне, я думаю, что Это целое, до того мой взор наполнен Им, а

остальное ускользает от меня; ибо в моем уме, слишком ограниченном, чтобы

понять Одного, не имеется больше места для остального. Когда я объединяю

Трех в одной и той же мысли, я вижу единый светоч, но не могу разделить или

рассмотреть соединенного света". Наша мысль должна безостановочно

двигаться, перебегать от Одного к Трем и снова возвращаться к Единству;

должна безостановочно колебаться между обоими терминами этой антиномии,

чтобы дойти до созерцания царственного покоя этой троичной Единицы. Как

заключить в один образ антиномию единства и троичности? Можно ли объять

эту тайну без помощи несоответствующих ей понятий движения или развития?»

Таким образом, мы стоим перед противоречием, которое не может

укладываться в разуме. Но если это есть реальность, то оная обязательно должна

как-то обозначиться в самой природе – ведь речь идёт об умопостигаемом

Божественном проявлении в природе вещей. В противном случае, это все

сказанное будет пустословием. То, что не укладывается в природе ума (ведь это

противоречие, которое не свойственно Божественному, ибо ум не наделён

свойством греха протяженности и времени, но должен в себя вместить

одновременно и ту крайность, и эту), то должно уложиться в природе

окружающего мира. Для этого ум должен занять естественное место для себя,

для созерцания. Дело в том, что Центр мира, как начало всех начал несёт в себе

единое и при этом абсолютно целое, в пределах нашего естества неделимое

изначально, а так как единое целое есть существенная реальность по сути

вещей, то и все то, что цельное и единое, и в полноте отражения свойств Центра

также должно быть существенной реальностью жизни. Если единое и целое

утрачивает подобие своему началу в единстве и цельности, то есть имеет или

получает прерывание целостности и единства причинно-следственного

механизма от начала до конца, то и утрачивает свое бытие как реальность –

исчезает из поля нашего восприятия. Не важно, что это будет смерть или распад

молекулы или атома. К примеру, растение, если его сорвать или нарушить в нём

развитие, то оное исчезнет как реальность, как растение навсегда: оное не

сможет плодоносить и исчезнет для будущего – его там уже нет. Само по себе

растение – последовательное неразрывное развитие от начала и до конца, при

котором соблюдены все составляющие начала всех начал, в земных условиях,

возникших после грехопадения, могут быть представлены только как центр

координатного пространства. В точке ноль есть и начало и конец, и неделимость

и потому логическая неразрывная последовательность и даже все вместе взятые

зависимости. Само же координатное пространство делится, как уже сказано

ранее, на две составляющие: ноль и пространство. При этом окружающее ноль

пространство выражает все свойства ноля, специфически о ноле

свидетельствует через множественные последовательности, как образ

взаимодействия абсолютного постоянства, ноля, с абсолютной бесконечной

изменчивостью. Этот образ взаимодействия оформлен в самые разнообразные

зависимости, которые в математике называются функциями. Всякое

координатное пространство полно в самом себе, а потому без ноля и его влияния

нет никакой функции или закономерности во всем координатном пространстве.

«Бог «дает много» абсолютно новому сюжету, бесконечно отдаленному от Него

«не местом, а природою» – так говорит Иоанн Дамаскин». Иными словами, мы

путаем «природу» математического анализа с «местом», то есть с точкой в

координатном пространстве. То есть число всегда несет в себе только

описательные функции. Но рисунок, написанный с предмета и сам предмет,

образ которого был нарисован – вещи далекие друг от друга по природе, причем

бесконечно.

Тоже самое выражение мы видим в Православном догмате о Святой Троице, в

котором по слову греческих отцов Церкви «Бог один, потому что Отец один», то

есть Сын и Дух святой выражают именно это одиночество, единоначалие и

Единство Отца, которое многовариантно отпечаталось во всех сферах

Вселенной. В то же время, исповедуя триипостасность Бога, мы видим одну или

единую для всех Трёх Ипостасей творческую созидательную Волю в каждой

микроне этого бытия. В каждой частице присутствует абсолютное творческое