Русская философия. Анализ истории. том 1

злое. Таким образом, в точке без греха, естественное для нас выражение этого

смысла – излучение. Именно это ограничение, а точнее его образ формирует все

остальные многовариантные подобия, ставшие планетами, галактиками. При

этом следует сказать, что Царствие Небесное остается присутствовать везде и в

каждом уголке мира и во все времена, а поэтому именно эта составляющая

обнаруживает себя в каждой частице мира, в каждой волне. Отсюда ясно

следует, что Солнце – это не Бог. По этому, когда Никита Хрущёв спросил Юрия

Алексеевича Гагарина: «Юра, ты там Бога видел?» Он ответил: «Видел». Но

Никита Хрущев его просил, чтобы никому не говорил. Это был следующий акт

удара ножом в спину Руси. (Если будете в Троице-Сергиевой Лавре зайдите в

Московскую Духовную Академию и поклонитесь памятнику профессорам,

преподававших некогда в этих стенах. Вы заметите на западной стороне

мраморной плиты, что годы кончины многих из них либо 1937-1938, либо 1961-

1964. Вот такая была у нас оттепель).

Продолжение предыдущей мысли

Святой Ириней Лионский в пятой книге «Против ересей», в главе 9, п.1

говорит следующее: «… совершенный человек, как я показал, состоит из трех —

плоти, души и духа; из коих один, т. е. дух спасает и образует; другая, т. е. плоть,

соединяется и образуется, а средняя между сими двумя, т. е. душа, иногда, когда

следует духу, возвышается им, иногда же, угождая плоти, ниспадает в земные

похотения. Итак, все не имеющие того, что спасает и образует в жизнь,

естественно будут и назовутся плотью и кровью, потому что не имеют в себе

Духа Божия».

Итак, самое первое и важное, на чём стоит философское суждение об

истории – чувственно осваиваемая двоичность (с точки зрения логического

анализа, а на самом деле, следуя Православному догматическому богословию

их три) природы человека. Это мы установили в предыдущих суждениях.

Остаётся дать некоторые качественные характеристики каждой из этих

составляющих. То есть надо ясно выявить, как оные проявляются в

окружающем мире. Нам важно об этом помянуть, ибо больший приоритет

какому-то из этих двух полюсов, выкристаллизовывает разное влияние на умы и

разное формирование истории, как науки. Это важный научный аспект, тоже

обозреваемая реальность, с которой надо считаться в первую очередь. Ведь в ней

явлены нам некоторые качества и свойства каждой из двух природ человека.

Одна составляющая его естества хочет есть и спать, получать плотские

удовольствия, исходящие от симуляции борьбы с течениями жизни. Другая

наоборот, стремится быть там, где естественно ей быть по причине подобия и

родства. Если одна находит своё умиротворение, то другая всегда бунтует

против такого положения вещей, испытывает напряжение и страдания. Так

альпинист, к примеру, стремится к вершине горы (где свойства Божественного,

простор и бесконечность вокруг, ощутимы явно), при этом истязая свою плоть

перегрузками, голодом, холодом и постоянным риском. Боксёр выходит на ринг,

также испытывает перегрузки и получает множественные микротравмы головы

и тела, чтобы завоевать первенство. Культурист поднимает тонны груза за

тренировку, чтобы придать красивую форму телу, стремится уподобиться Богу в

могуществе своей силы и красоте строения тела. Парашютист на полторы-две

минуты хочет уподобиться Ангелам Божьим в состоянии полёта. Монах уходит

в тайгу, обрекая себя на одиночество и трудности жизни в тяжёлых условиях.

Эстет бунтует против того, что в некоторых местах здания Большого Театра

осыпалась штукатурка. И так далее. То есть, чтобы обрести единение с

идентичной душе Природой, опосредовано приобщения к одному из

Божественных Свойств, человек жертвует другой составляющей себя –

физической. Терпит неимоверные перегрузки, рискует здоровьем и даже

жизнью, побеждает страх. И наоборот, когда тело спит и много ест, то живая

душа страдает, мучает совесть, человек ненавидит себя за слабость перед

искушением и так далее. То есть тут следует сделать важный вывод о том, что

иметь счастье и радость духовную одновременно с плотским удовольствием

невозможно, либо плоть страдает и душа в радости жизни, либо душа мучается

из-за того, что телу хорошо. Изначально, тут никак нельзя строить иллюзий, ибо

настоящее счастье всегда трудовое – это заповедано Богом по грехопадению, а

Бог не может желать человеку что-то другое, кроме счастья. Также как и тот

факт, что духовная радость во Царствии Небесном несовместима с чувственной

природой. Отсюда вспоминается сказочный сюжет, в котором стоит богатырь

возле камня с надписью: «Налево пойдёшь – богат будешь. Направо пойдёшь –

счастлив будешь. Прямо пойдёшь – погибнешь». В том-то и дело, что счастье и

богатство там, где как раз страдание. Это же выразилось на Голгофе Иисуса

Христа.

В момент биологической смерти, по логике вещей, каждая составляющая

двоичной природы человека возвращается в свою естественную среду: душа

занимает то место, куда всю жизнь стремилась, а плоть туда, к чему более всего

тяготела. «И возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратился к Богу,

Который дал его.» Библия, книга Екклесиаста или Проповедника, 12-7.