Русская философия. Анализ истории. том 1

голод и безводье. Казалось бы для жизни надо много богатства, а на деле именно

на Голгофе-то настоящая жизнь. И там высшее счастье любить и быть любимым,

пережив которое хоть раз становишься пленником оного навсегда. Становится

тошным любое общество, отличное от того, что там в бою. Представьте себе, что

вы выбрали себе невесту, а она не рада жизни. И вот что-то случилось страшное

и она тебе говорит, что и так никогда жизни не было, а теперь вообще все

рухнуло. К сожалению, так говорят мужи, а не жёны. И вот он мчится за какой-

то своей правдой, а правда совсем в другом – он просто это … оное. И наоборот,

привыкшая нести в душе радость не заметит ни этой ежедневной сутолоки, ни

этих искушений судьбы. А без этого нет ничего в этом бытии, вообще не может

существовать ни в какой реалии – нет смысла строить какие-то иллюзии. Именно

эта радость становится движителем во всех самых крупных стройках

человечества – душевная радость строить сооружения для заупокойных культов.

Эта радость и только оная при верном освящении целей и задач может стать

крепким союзом семьи, сообщества и движителем экономики страны. Так было

на Руси, ибо жалование платили от случая к случаю в государстве, ибо не

денежное довольствие было утверждением стабильности экономического

развития. То есть я хочу сказать, что приобщение к Богу опосредовано

причастности или приобщения к страданиям Христа на Голгофе, неизбежно

активируют всё сопутствующее Божественному – радость, чистота любви,

гениальность, красота, сила, выносливость, словом всё то, что животворит.

Поэтому строятся огромные монастыри и храмы.

Подобно тому, как первый человек носил на себе мощи своих родителей, в

наши дни сие не утратило своей актуальности, ведь святая Евхаристия

совершается на мощах святых угодников Божьих, вшитых в Антиминс. Или

просто мощи святых вкрапливаются в иконы или помещены в специальные

мощивики для почитания. Почему? Потому что также как древние мы явственно

ощущаем покровительство своих умерших в самых ответственных моментах

особого риска жизнью. Мы также, как первые люди ходим среди могил, только

одни есть погост, а другие мы называем Домом Божьим. У казаков есть

поговорка «кто в бою не бывал Бога не маливал». Поединок – это то самое

качество образа жизни, в котором явственно выкристаллизовывается

Божественный Промысел, то есть оный становится заметен для разума. Во время

него можно явственно распознать законы, которым поддаётся простое везение,

ибо только здесь оное особенно остро востребовано. Просто во время поединка

все находится в максимальном напряжении и собранности, а потому становятся

различимыми оттенки, в коих различимым стало Божественное. (Хорошо

отразил А.С.Пушкин в «Пиковой даме». Пример не очень удачный, но мысль

поэта очевидна). Приведу аллегорию. Заяц обнаруживается охотником только в

движении. В состоянии покоя зверёк сливается со средой. В нашем случае всё

также, но только всё в точности наоборот – Бог недвижим, а мы все вращаемся

вокруг Него и можем разглядеть этот контраст своему естеству некоторых

границах наших возможностей. Мы смотрим на мир с позиции перемен и видим

то, что выделяется в нем своим постоянством и нетварной, непреходящей

сохраняющейся энергией. Это может быть ровная палка, очень твердое

неизменяющееся под действием нагрузок тело, теплое, светлое, стабильность в

самих переменах, мощи усопших людей и так далее (всякая непостоянность,

непредсказуемость востребованным никогда не будет). Всё это оказывается

востребованным, как вспоможение утверждению Божественной природы и Его

порядков в земных условиях, как бы островки разновариантного проявления

постоянства в пределах нашей реалии поражения грехом. Мы как бы собираем

все то вокруг, что помогает нам быть стабильными и неизменчивыми в этом

мире перемен и непредсказуемости и тем самым сами делаемся стабильными в

свойстве вечности нашего земного пребывания – увеличиваем

продолжительность своей жизни. Мы молимся в храме, трепетно относимся к

мощам усопших людей, охотимся на зверей, собираем ягоды, урожаи, мы

толкаем науку и развиваем научный прогресс только лишь для того, чтобы быть

постоянным как Сам Творец и быть услышанными в молитве, что равносильно

владеть окружающим миром и сделать его предсказуемым, то есть постоянным

по образу Бога Отца. Именно этот Божий замысел на человеке мы реализуем во

Вселенной. С другой стороны, течением вод мимо Берега вычерчивает все

контуры постоянства Оного – контуры Лица Божьего. Без контраста, явленного в

единстве борьбы противоположностей, в которой мы все соучастники, нам

никогда не увидеть Творца, не распознать контуры Берега. А так как граница

берег-река, как единство борьбы противоположностей, проходит через сердце

человека или через саму природу его, то в образе взаимодействия берега с

течением вырисовывается Лицо Бога – в образе человека. Так как для древнего

это постоянное хождение по краю пропасти было естественным рабочим

моментом, то ему Божественное было открыто особенно сильно (поэтому

Н.М.Карамзин описывает в своей «Истории Государства Российского»