Русская философия. Анализ истории. том 1

человечества. Ведь Бог виден только в борьбе, а всякая борьба всегда только с

самим собой (и когда поднимаешься в атаку, тогда борешь самого себя, и когда

просто воздерживаешься в посте и молитве – тоже работает тот же принцип,

также борешь самого себя), также как заяц для охотника распознаваем только в

движении. А так как мы есть то, на что смотрим, то и принимаем образ Того, на

Кого смотрим, как стимул эволюционных процессов данного направления

(уподобления Богу), то на победном противостоянии с самим собой проявляется

образ Того, на кого мы смотрим и призываем на помощь в этой брани – Творца.

То есть ясно, что человек может формироваться в данном виде только лишь

пребывая в борьбе с самим собой, ибо только на Голгофе явлен Бог для

обозрения («Воистину Сын Божий. Помяни мя, егда приидеши во Царствии

Твоем».) Всякая победа в брани выводит образы, смягчающие остроту

противостояния, организм как бы адаптируясь уходит от дальнейшего

формирования победоносного образа, то есть ослабляется острота борьба

противоположностей, стимулирующая эволюционные токи, в которых

выживают более сильные образы подобия Богу. Так как сама тяжесть борьбы за

жизнь, а ещё точнее степень остроты этой борьбы – это фундамент

формирования образа победы в этом противостоянии, то постоянная победа

поддержание в определённой степени обострения противостояния загоняет

жизнь в такие «дебри», что от этого жизнь обретает образ абсолютного чуда. К

примеру, стоять на двух ступнях в первые моменты – это трудно, то есть имеет

некоторую кондицию остроты противостояния, в которой победа сильно

приобщает к Царствию Небесному. Всякая острота борения постоянно

скрадывается, так как в процессе эволюционного становления опосредовано

мутаций, организм приобретает такие достоинства, которые уничижают

прежнюю остроту противостояния и человек перестает замечать сие как

трудность. Человек уверенно даже бегает. (Об этом мне бы хотелось сказать

несколько аллегорично. Так как «температура воспламенения» эволюционных

токов остается той же, что была в самом первом толчке развития жизни в

условиях земли, то она оказывается в той же значимости до сей поры и вообще

всегда. Как бы нужно постоянно удерживать одну и ту же «температуру

плавления», чтобы эволюция не прекращалась). Нужно опять формировать

прежнюю кондицию противостояния, активировать прежнюю степень остроты

борения. К примеру, ещё труднее стоять вообще на одной ступне и жизнь теперь

уже будет формировать новый образ победы – счастливую жизнь на одной

ступне. Постепенно шаг за шагом, от победы к новой победе человек постоянно

формирует свой образ-очертание счастливой случайности и тем самым

победоносно наступает на невозможное, отвоёвывает у смерти новые

пространства, где, казалось бы, жизнь не возможна. Христос умалил Себя и

вознёсся на Небеса с плотью именно по этой же причине, по какой червь принял

обличие человека и начал ходить на двух ногах. Это невозможное стало

возможным по той же причине – просто это Вознесение, как и сама жизнь на

Небе с плотью тяжелее всего, более острое противостояние. Но именно это

условие становится знаковым в формировании живого и спасительным для нас –

ведь мы уже идём по тому же следу, начиная от странностей поведения

первобытных людей и заканчивая новыми победами – освоением космоса.

Прежнее противоречие, как движитель эволюции, возникает в человечестве,

когда сами люди осознают свое греховное состояние, кем оказался первый

человек по грехопадении – состояние ничтожности. Мы его носим в себе всегда.

Надо сказать, что это настоящий дар Божий – видеть в себе тот самый грех, ибо

именно это состояние духа толкает к подвигу и начинается возрастание

личности к Богу.

Сам по себе мир многогранен и многогранны трудности, которые определяют

эту высоту жизни, с коей открывается глазу вид на мир. Начиная от тяжести

ноши и истязаний, и простого унижения и позора. Таким вот образом, после

отпадения человечество шло ко Христу и Голгофе Его, на которой очевидно

выразились абсолютно все аспекты нестроений (вплоть до наступления

«темноты с шестого часа по девятый» и даже землетрясения) и грядущая

Победа.

Повторюсь, что написанное здесь полнотой Истины не обладает, но только

специфическим образом отражения её в оказавшейся востребованной разумом

данной реалии – это только углубление следа отпечатавшихся на нашем земном

мире событий Священного Писания на данной реалии естества Вселенной. Само

же Священное Писание здесь никоим образом не затронуто и остается

абсолютным авторитетом. Иными словами, изложенное соотносится с

Библейским текстом примерно также, как весь человек с углублением отпечатка

ступни его на песке или снегу. След о событии есть, но он абсолютно далек в

свидетельстве о полноте Истины, но след всё равно есть, все равно остался и

своеобразно свидетельствует о Творце, о Его полноте Истины. Просто это

следует всегда оговаривать при разграничении, иначе возникнет хаос

богословской ереси. Также как окружающая природа земли и неба

засвидетельствовала о трагедии на Голгофе только лишь в рамках возможного