Русская философия. Анализ истории. Том 2

Божественное всегда сопряжено со счастьем человека. Это качество выразилось на природе людей многогранно. Для полноты восприятия будем рассуждать о счастье в критериях временного, то есть, как именно подобие естества природы человека Богу, сказывается на его продолжительности во времени, ибо вечность – единственный критерий и свойство Его, оказавшиеся в области разумного постижения. Всякое счастье в человеке, в том числе плотское – от Бога. Это важное утверждение, которое как-то оправдывает философию материалистов эпикурейской школы и многочисленных их последователей до ныне. Да действительно, удовольствия даны тоже Богом и как бы являются неотъемлемой частью нашей жизни, только продолжительность их очень скоротечна во времени. Тогда то, что наделяет нас вечной радостью должно быть всегда и природе плоти не принадлежит. То есть степень приобщения к радости по времени различная и одна из этих радостей никогда не кончается и как показывает опыт человечества радость эта остается навечно даже на мощах усопших. Если мы стимулируем высшую природу, то счастье получаем только в ней и она нескончаемая. Это можно изобразить перевёрнутым треугольником, один из углов которого смотрит вниз, в котором, чем низменнее природа человека, тем скоротечнее время радости от её стимуляции. И наоборот, чем возвышеннее, тем эта радость продолжительнее. Нам немного завеса открывается и мы видим почему древние строили усыпальницы усопшим им нужно было то, что вечно и непреходящее, оставшееся от них, от живых.

Всякая радость наделенная побочным продуктом – оной всегда хочется делиться, что принимаем как аксиому. То есть если много у вас хороших новостей, то хочется рассказать; если много чего-то иного, то хочется раздать. Также каждый уровень жизнедеятельности природы человека, которому соответствует определённая степень приобщения или близости к Божественному, всегда наделён изобилием, переизбытком счастья и излишеством доброго, чем природа стремиться делиться всегда. Сама по себе жизнь, как радость и счастье бытия временная, но даже оная несёт в себе некую высшую грань радости, которой могут делиться даже усопшие. Это распознанным оказалось древними. Счастье видеть Божий промысел и восторгаться Им, называют мудростью – этим наделены люди преклонного возраста; третьей – любовью, что для людей сердешных; четвёртая радость более материальная – изобилие хлеба на съедение ближнему; пятая – деторождение есть; пятая – зачатие. Вот таким образом, Бог – радость и Он несёт её во все уголки Вселенной.

Да можно согласиться с эпикурейцами, но эта радость не востребована в той степени, в какой они её провозглашают истиной. По естеству её низости природы Богом определено ей быть стимулированной раз в год или 10-11 месяцев. В этом извращение учений Лоренцо Вала и всех последователей греческих, месопотамских и культов прочих. А в условиях жизни суровой соблюдение естественной этой субординации в образе жизни и аскетического делания становится важным условием выживания, то есть даже самым важным.

Для качества жизни такой, в которой радость духовная сильно стимулирована, ясность ума свойственна. Память работает замечательно до самой старости глубокой, что даже письменность делает не востребованной. По памяти люди воспроизводили все дела религиозные и хозяйственные. По хорошо развитой памяти предания передают потомкам. То, что так было – это аксиома. Приобщение черезмерное к плоти утехам приводит к притуплению остроты разумной и некоторой деградации ума, что, для поддержания прежнего качества жизни, делает востребованным всякие вспомогательные удобности. Просто грех по сути своей болезнь есть и поддерживать себя надо чем-то во время оной. Так появились первые знаки примитивные, а потом и письменность возникла. Также как средства связи имеют гораздо высшую реальность, но по деградации жизни превратились в видимые знаки и очертания.